Дело без трупа

Было брошено множество взглядов на мою спутницу и сделано тайных попыток привлечь к ней внимание. Женщины выкручивали спины, чтобы увидеть «девушку, связанную с тем делом». Не могло быть никаких сомнений, что её имя было у них на губах ещё до того, как мы появились.

— Спасибо, — сказала Молли, когда я пододвинул ей стул, помогая сесть. Затем, повернувшись ко мне, она сразу же спросила, что удалось узнать нового. Конечно, она была свидетельницей на дознании, поэтому единственные новости, которые я мог ей сообщить, были те, которые ещё не стали достоянием гласности. Я рассказал ей о письмах Роджерса, но заколебался, когда подошёл к рапорту из Буэнос-Айреса.

— Знаете, мисс Катлер, — сказал я, — думаю, вы неправы, так переживая о Роджерсе. Нелегко говорить, но…

— Что? — Она стремительно и с вызовом повернулась ко мне.

— Между прочем, детектив-инспектор Стьют получил информацию, которая показывает… ну ладно, он занимался грязными делами, даже не касаясь последнего обстоятельства.

— Информация? Какая информация? — Теперь она казалась враждебной, и мне было жаль, что я поднял эту тему.

— У инспектора есть рапорт из Буэнос-Айреса…

Молли Катлер довольно горько усмехнулась

— О, это, — сказала она, — Я знаю об этом.

Это было потрясающе.

— Вы знали…

— Вы имеете в виду, что он был там в тюрьме? А затем выслан? И что он поменял имя? Он рассказал мне об этом всё. Это всё из-за драки с бельгийцем. Алан был ужасно импульсивным парнем. Боюсь, он часто попадал в подобные истории. Но это ничего не значит. Тот парень оскорбил Алана, и Алан ударил его сильнее, чем хотел. Алана арестовали — вот и всё.

Она пожала плечами и смотрела на свои руки, лежащие на столе.

— Да. Они сообщили Стьюту об этом в рапорте. Но, когда я говорил про грязные дела, я имел в виду не это.

— Тогда что?

Мне показалось, что к нетерпению в её голосе примешивалось презрение.

— Вы не будете на меня сердиться, если я скажу?

— На вас? Нет. С чего это?

Я вынужден признать, что это прозвучало так, как если бы она не считала, что я вообще достоин  её гнева. Но я продолжал.

— Ну, полиция Буэнос-Айреса собиралась арестовать Роджерса, когда он появится там вновь. За контрабанду наркотиков.

Мгновение Молли смотрела прямо на меня. Затем она вспыхнула.

— Конечно, это полная ерунда! — кратко сказала она.

Я покачал головой.

— Ради вас, мне жаль, что это не так. Кажется, для вас очень важно обелить имя этого парня. Но есть все доказательства. У Стьюта даже есть подтверждение от стюарда на том же судне, где работал Роджерс. В этом не может быть сомнений.

Она молчала, опустив голову, а когда вновь подняла глаза, я увидел, что в них стоят слёзы, готовые упасть.

— В чём ещё вы и вам подобные готовы его обвинить? — сказала она наконец глубоким низким голосом. — Сначала убийство, а теперь контрабанда наркотиков. Вы не имеете ни малейшего представления, каким он был!

— А каким он был? — Я спросил в основном просто, чтобы поддержать разговор и как-то выйти самому из этого затруднительного положения да ещё на людях.

— У Алана было много недостатков, — сказала она, — вспыльчивый характер — один из них. Иногда он слишком много пил и, полагаю, время от времени влезал в долги. Но в нём не было ничего низкого.

— Вы не можете поверить, что он провозил кокаин в страну?

— Нет. Не могу. Он никогда такого не делал. Это совершенно не в его характере.

— То есть, если он всё-таки это делал, вы думаете, что он не знал, что провозит. Так?

Она посмотрела на меня чуть менее холодно:

— Да! Должно быть, это было так. Если он это делал.

— И теперь скажите мне ещё кое-что, мисс Катлер. Можете ли вы, если честно, представить, как молодой Роджерс убивает кого-нибудь?

Некоторое время она молчала. Затем резко взглянула на меня:

— Вы пытаетесь меня поймать?

— Поймать вас? Конечно нет. Я… хорошо, сказать по правде, я почти начал смотреть на этого человека вашими глазами. И я хотел бы знать…

— Ну, тогда — да, я могу представить, как Алан кого-то убивает. Он был человеком довольно жестокого типа. Но я не верю, что он мог совершить предумышленное убийство. Сомневаюсь, что он когда-либо даже думал об этом. Если бы кто-то напал на него или спровоцировал, он был способен на что угодно. Но он был прямым человеком без какого-либо коварства.

— Да, здесь я вам верю, — сказал я. — Полагаю, когда мы раскроем правду, вы окажетесь правы. Но если дело было так, — мой неискушённый ум неожиданно насторожился — зачем ему совершать самоубийство? Он терял всё. Он был помолвлен с вами, и у него была хорошая работа. Конечно, если бы речь шла о драке, у него был бы шанс получить формулировку «непредумышленное убийство». Как вы можете объяснить, почему он принял яд?

— У него бывали ужасные припадки раскаяния почти по поводу всего, что он совершал. Просто этот был сильнее прочих, вот и всё.

Я попытался соотнести её мнение о молодом Роджерсе с фактами, которые имелись в распоряжении Стьюта и Бифа. Подсознательно, я желал, чтобы у неё на душе стало легче. И внезапно у меня появилась идея.