Дело без трупа

Дверь приветливо звякнула, пропустив нас со Стьютом, и мы оказались в помещении среди выставленных товаров. Керосиновая печь наполняла помещение теплом и слабым запахом керосина, но его, к счастью, перебивали более сильные и жизнерадостные запахи апельсинов, сыра, бекона, булочек и дров, — эти запахи являются неотъемлемой чертой всех деревенских универсальных магазинов и обычно вызывают аппетит.

Владелец магазина (и заведующий почтовым отделением) оглядел нас через массивные линзы очков и произнёс:

— Да?

— Пожалуйста, большую пачку «Плейерз»[7], — сказал Стьют.

Пока его обслуживали, он решил задать вопрос в лоб.

— Интересно, смогли бы вы мне помочь, — сказал он. — Я ищу человека по имени Фримен, который был здесь с женой несколько лет назад.

Владелец магазина посмотрел на инспектора. Внезапно я почувствовал, что он обладает раздражающим качеством, называемым сверхосторожностью.

— А что с ним такое? — уклончиво спросил он.

— Я хочу проследить его передвижения, вот и всё.

— Боюсь, не смогу вам помочь, — сказал владелец магазина. — Он был здесь сравнительно недолго.

— Знаю. Но я буду благодарен за любую информацию о нём, которую вы смогли бы мне дать. Я из Скотланд-Ярда, — добавил он.

Снова тот же осторожный взгляд.

— Что он сделал? — спросил владелец магазина.

Стьют, казалось, пришёл к выводу, что, чтобы получить нужную информацию, придётся что-то дать взамен.

— Дело не в том, что он сделал, — ответил он, — но у нас есть причины полагать, что он, возможно, убит.

Владелец магазина изобразил соответствующее удивление.

— Что, здесь? —  спросил он.

— Нет, нет. В совершенно другой части мира. Во всяком случае, мистер Фримен пропал, и я надеюсь, что вы могли бы рассказать нам о нём что-нибудь, что смогло бы помочь его найти.

На сей раз владелец магазина, казалось, действительно предпринял усилие, чтобы вспомнить Фримена.

— Нет, боюсь, что не могу. Он занимал так называемый Старый коттедж на другом конце деревни. Он прожил там приблизительно шесть месяцев. Очень тихие люди. Платили еженедельно.

— Не знаете, откуда они прибыли?

— Нет. Как я понял, они только что удалились от дел. Они собирались осесть тут, но потом решили, что здесь слишком скучно.

— Куда они отправились?

— Этого я не могу вам сказать. Но, думаю, пастор мог бы вам помочь. Они были завсегдатаями церкви, как я понял.

— В самом деле? — заинтересовался Стьют.

— Ну да. Очень верующие люди. Мы-то сами не принадлежим к англиканской церкви, так что, конечно, мы мало что знаем об этом. Но так я слышал.

— Они завели здесь каких-нибудь других друзей? — спросил Стьют.

— Я о таких не знаю. Они были довольно вежливыми со всеми, но такими, каких не назовешь общительными. Мне казалось, я слышал что-то по поводу большого пожертвования со стороны мистера Фримена на одно из благотворительных начинаний пастора, но не знаю, правда ли это.

— Очень вам обязан, — сказал Стьют, — пойду повидаюсь с пастором. До свидания.

Я был удивлён, заметив во время этого интервью, какие разные манеры допроса применял Стьют по отношению к людям, у которых хотел получить информацию. Когда люди подбегали к нему, задыхаясь от волнения и от желания рассказать всё, что они знают, он был лаконичен и холоден. Но с таким мужчиной, как этот, он мог быть вежливым, почти заискивающим.

— Это что-то новенькое относительно нашего друга Ферфакса, — сказал он, — Набожный человек, шутка ли? Ну, хорошо. Некоторые из наших самых жестоких преступников были именно такими.

Мы возвратились к автомобилю, и Стьют спросил пробегавшего мальчика-посыльного дорогу к дому приходского священника. Нам указали на большой серый каменный дом приблизительно в трёхстах ярдах, наполовину видимый с места, где мы находились. Он стоял среди роскошных деревьев, но имел вид уже разрушающегося былого великолепия, свойственный столь многим таким домам, построенным к началу прошлого столетия. Ворота к подъездной дорожке были открыты, и вскоре мы уже остановились перед внушительным подъездом.

Стьют потянул ручку дверного колокольчика из кованого железа, и где-то в недрах дома раздался печальный звон. Спустя некоторое время появилась миниатюрная девочка-служанка.

— Пастор дома? — спросил Стьют.

— Как доложить? — пискнула девочка.

— Инспектор Стьют и мистер Таунсенд.

Служанка выглядела потрясённой и заколебалась.

— Всё в порядке, — улыбнулся Стьют. — Мы приехали, чтобы провести лишь небольшое расследование.

Как загипнотизированная, служанка отступила в холл, и мы последовали за ней. Молча она проводила нас в продуваемую насквозь гостиную с безжизненным камином и исчезла. Я поглядел на огромную выставку декоративного фарфора и поёжился.

Но вскоре к нам вышел пастор, и, к нашему облегчению, мы обнаружили, что он совершенно не напоминает шумного и жизнерадостного викария из Чопли. Это был маленький и худощавый, довольно несвежего вида человек, из под манжет которого выглядывало с полдюйма нижнего белья. Но у него была располагающая улыбка и обворожительная манера разговора.

— Как я понимаю, — сказал он, — вы представляете Скотланд-Ярд. Желаете задать вопросы?