Дело бога Плутоса

– Князю – в особенности, – отвечал Марек. – Да и что там делать князю? Проигрывать миллионы, которые он сам получает от казино? Нет-нет, для местных жителей Монте-Карло стало спасением.

– Судя по всему, сами монегаски так не считают, – отвечал действительный статский советник. – Вы, может быть, не заметили, но Монако охвачено народными волнениями.

– Нет, я этого не заметил, – признался пан Ковальский.

– Просто народу здесь так мало, что три человека, собравшиеся вместе, образуют восставшую массу, – ухмыльнулся Ганцзалин.

Нестор Васильевич глянул на него с упреком. Территория казино охраняется очень хорошо и туда протестующих не допускают. Однако монегаски действительно недовольны. Казино отказывается принимать на работу местных жителей, так что непонятно, чем им зарабатывать на жизнь. Земли крайне мало, фабрик практически нет, свирепствует безработица. Считается, что все в княжестве захвачено французами, местные жители оказались в положении людей второго сорта. Сам князь Альбер почти все время проводит за границей и внутренними делами Монако не очень интересуется. Монегаски требуют конституцию и парламент, в противном случае грозятся свергнуть монархию.

– И каков же ваш прогноз? – озабоченно спросил пан Ковальский. – Если пролетарии все тут снесут, где честным людям проигрывать свои деньги?

– Не снесут, – отвечал Загорский. – Насколько я понимаю, князь Альбер – человек гибкий. Он пойдет на некоторые уступки и все-таки усидит на двух стульях. Так что вы, Марек, всегда сможете проиграть тут миллион-другой. Если, конечно, сумеете сначала выиграть этот миллион.

Так, за разговорами, они добрались до игорного дома. Вопреки ожиданиям, это оказалась вовсе не темная пещера в горе, охраняемая вышибалами, похожими на троллей. Игровые столы были вынесены на свежий воздух, публика фланировали между ними от одного к другому. Атмосфера тут была куда более демократичной, крупье одеты были в простые белые рубашки, но обстановка накалена была ничуть не меньше, чем в Монте-Карло. Для простых людей, которые испытывали здесь судьбу, их жалкие франки значили не меньше, а то и больше, чем тысячи, которые ежедневно просаживали в Монте-Карло богачи и аристократия.

Загорский выдал пану Ковальскому тридцать франков на игру.

– Благодарю, – с жаром воскликнул тот, – вот увидите, через пару часов я превращу их в триста!

– Я от вас этого не требую, – отвечал Нестор Васильевич, – просто играйте в свое удовольствие.

С этими словами он отошел в сторону, оставив поляка один на один с крупье.

Пока Марек играл, Ганцзалин рыскал по окрестностям, на своем сомнительном французском заводя с игроками разговоры о том, о сем и пытаясь выяснить, не видел ли кто-нибудь в игорном доме голубоглазого светловолосого русского по имени Платон. То ли игроки тут менялись слишком часто, то ли Платон Николаевич здесь не появлялся, но никто такого вспомнить не мог.

Поняв, что от клиентов толку не добьешься, Нестор Васильевич решил попробовать узнать что-то от крупье. Все попытки разговорить крупье, однако, привели только к тому, что на него стали поглядывать весьма косо, а один из охранников пошел в дом к хозяину.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий Загорский направился прямиком к пану Ковальскому – узнать, как у того идут дела.

Неожиданно оказалось, что поляк в выигрыше.

– К вашим тридцати франкам я выиграл еще пятьдесят, – радостно сказал он, на минутку отходя от стола. – Вот увидите, я распотрошу эту богадельню!

– Ни в коем случае, – быстро шепнул ему Загорский, – вы здесь вовсе не за этим. Будьте любезны проигрывать, и как можно более драматически при этом.

Ошарашенный Марек воззрился на действительного статского советника с таким изумлением во взоре и одновременно так жалобно, что любой другой, менее железный человек наверняка бы пожалел его. Однако у Загорского был план и для плана этого требовалось, чтобы Ковальский проиграл.

– Проигрывайте, – повторил Загорский. – Путь они поймут, что вы продулись в пух, что вы на грани отчаяния. Плачьте, умоляйте, падайте к ним в ноги, просите у них кредита. Пусть решат, что если вы не сможете отыграться, то немедленно покончите жизнь самоубийством. И если вдруг они вам что-то предложат, соглашайтесь на любые условия.

– А если мне предложат убить человека? – изумленно вопросил пан Марек.

– Соглашайтесь и не заламывайте слишком высокую цену.

– О чем вы говорите?! – возопил Ковальский. – Я католик, я христианин!

– Ничего страшного. Я лично знаком с папой римским, вам отпустят все грехи на десять тысяч лет вперед. К столу, мой милый друг, проигрывайте все, а мы с Ганцзалином будем ждать вас за той горой.

И Загорский решительным шагом двинулся прочь. Пан Ковальский только головой покачал и уныло поплелся к игровому столу, который только что обещал ему столько радостей, а теперь должен был принести одни разочарования.

Загорский же и Ганцзалин уселись в тени горы и поглядывали на море, которое сияло предвечерним блеском.

– Сколько ждать? – спросил помощник.