Дело Бронникова

К сожалению, ничего не известно о том, как рос Александр, в какой школе он учился. Вероятно, институт по какой-то причине не закончил (на допросе он скажет, что образование имеет среднее).

На заводе «Красная Заря» Александр Рейслер познакомился с Михаилом Бронниковым.

Михаил Юрьевич Герман написал в своей мемуарной книге: «А с дядьями расправились. Александра (дядю Шуру) арестовали в начале тридцатых по делу какого-то литературного объединения»[89].

Сегодня мы можем сказать точнее: это был кружок под названием «Бодлеровская академия». Участники кружка — четыре представителя технической интеллигенции: М. Бронников, П. Азбелев, Б. Ласкеев и А. Рейслер. Собирались у Бронникова, в доме № 25 по 10-й линии Васильевского острова. Похоже, никто из них, за исключением самого руководителя объединения — Михаила Бронникова, не был знаком с работой других кружков.

Само название — «Бодлеровская академия» — свидетельствует о подчеркнуто эстетской направленности этого объединения. М. Бронников на допросе показал:

Из этих лиц под своим руководством я организовал группу, носящую название «Бодлеровская академия», по имени буржуазно-дворянского поэта-упадочника Бодлера… Все названные лица пишут стихи, которые как по форме, так и по содержанию не могут быть напечатаны в советских условиях. Некоторый процент их произведений посвящен политическим вопросам, трактуемым с антисоветской точки зрения. Политические и социальные установки их творчества враждебны современности.

Заведующий отделом сбыта завода «Красная Заря» Александр Рейслер, исправно исполняющий свои служебные обязанности, на одном из собраний «Бодлеровской академии» читал свою прозу — повесть «Голодный вечер»:

«В этот вечер 1919 года тусклый осенний туман волочился по улицам Петрограда. Редкие прохожие, встречаясь в мутно-серой мгле, обменивались недружелюбными взглядами и уже издали начинали обходить друг друга. На их лицах, странно просветленных от полуголодного существования, лежала печать подозрительности и озлобления. Было видно, что голодал не только желудок, а весь организм, каждая его клетка, что в душе была ожесточенная ясность, надорванность и пустота…»[90]

Один из этих прохожих, бывший офицер Лев Игнатьевич Бартеньев, завернул на Пантелеймоновскую улицу. Он шел к своему бывшему денщику, а ныне портному и члену домового комитета бедноты Петру Ивановичу Петрушину. Шел к нему, надеясь поменять у него на продукты свою офицерскую шинель. И далее перед слушателями повести предстает сцена унижения Бартеньева. Петрушин разговаривает с ним нарочито заискивающим, а по существу наглым тоном. Он не торопится дать ему за шинель съестное. И во время всего разговора Лев Игнатьевич от запаха сала постоянно глотает слюну. В комнату неожиданно входит та, кого он когда-то любил, но не смел признаться ей в этом — Ольга, жена его друга, офицера, зверски убитого Петрушиным. Теперь она петрушинская сожительница, продавшаяся ему за еду для своей 15-летней дочери Зиночки. С Зиночкой Петрушин намерен венчаться. Торжествуя, сообщает он об этом Бартеньеву и уходит… Озверевший от голода и унижений, Бартеньев насилует Ольгу — женщину, которую он в прошлой жизни боготворил…

20 марта 1932 года пришли за Александром Владимировичем Рейслером («1896 г. р., из дворян, сын действительного статского советника»). Через два дня был первый допрос. Дело вел уполномоченный 4-го отделения СПО Бузников А.В. поочередно со следователем Федоровым.

Из протокола допроса от 28 марта 1932 г.

В нелегальный антисоветский кружок «Бодлеровская академия» я вошел в 1928 г. Кружок, состоящий исключительно из инженерно-технических работников, возглавляемый Бронниковым, собирался до моего ареста регулярно. На собраниях кружка мы зачитывали и обсуждали наши антисоветские произведения, в которых полностью отображалось наше политическое мировоззрение. Характеристика моего творчества достаточно ярко иллюстрируется следующими моими произведениями:

1. «Красный гром», в котором рисуется Красная армия в эпоху Гражданской войны, является пасквилем. В этом произведении путем концентрации отрицательных моментов во второстепенных участниках, я дал картину грабежа, насилий, поджогов, которые производились Красной армией в момент вступления в усадьбы, города, деревни и т. д. Мои описания Красной армии во время Гражданской войны ничем не отличаются от описаний белой прессы.

2. «Голодный вечер» — задачей этого произведения под маской эротики являлся показ бедственного положения бывших людей, находящихся в Советском Союзе, с целью вызвать у читателя сожаление к ним.

3. «В зимнюю ночь» — в этом рассказе показом разложившегося рабочего, жена которого под влиянием изнасилования становится проституткой, я хотел показать нравственное и бытовое состояние рабочего класса в СССР. Эта вещь, как и все остальные, является поклепом на советскую действительность и должна была вызвать ненависть у читателя к существующему строю.