Дело было в Городце

— Верно говоришь, — отсмеявшись произнес домовой, — Матрене только дураки поверят. Даже бояре наши, что Костю не любят, и те от нее держаться подальше стараются. Сегодня она тебе слово ласковое, а завтра такую брань, что ангелы на небесах краснеют.

— Брань на ворот не виснет, — заметила девушка. — Особливо шальной бабки, что, как собака бешенная, на всех бросается. Надо будет намекнуть Яге, пусть превратит ее в мышь али лягушку, а то Васеньке скучно, — девушка поймала хвост проходящего мимо кота и слегка потянула. — Вон как растолстел по зимнему времени.

Кот передернул усами и недовольно посмотрел на Василису. Мол, ты не языком трепли, а сметанки дай, время-то обеденное. Вот только девушка сделала вид, что не заметила попрошайничества, и побежала в свою комнатку. Васька удивленно посмотрел ей в след, потом скосил глаз в сторону норки. Мыши не менее недоуменно смотрели вслед девушки и не понимали, где их порция зерна, овощей и хлеба. А потом с не меньшим удивлением на маленький мордочках посмотрели на кота.

Впрочем, долго сохранять обиженный вид кот не стал. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, и, пуще того, никто не заметил одной не самой маленькой лужи, он протиснулся мимо сундука, после чего принялся старательно слизывать растекшиеся по полу сливки. Не вовремя вернулась ученица хозяйки, но явно не о том думала. А теперь не пойман — не вор, а что черепки от горшка — мало ли кто какой мусор убрать забыл. Может, и вовсе мыши возню устроили, горшок со сливками и упал. Проследив за соседом по жилью, мыши тоже пришли к схожим мыслям. После чего принялись тихонько совещаться. Было понятно, что так просто они Ваське это не оставят.

— Ну, так я и думала, — раздалось над головой животного.

Кот на миг припал к полу, потом поднял голову и с разнесчастным видом посмотрел на неведомо как подкравшуюся девушку. Впрочем, сильно виноватой морда у него не выглядела, хотя бы потому, что была перемазана сливкам.

— Василисушка, ты уж сильно-то не наказывай, — вступился за кота домовой.

— Сильно не буду, — спокойно произнесла девушка, после чего схватила наглое создание за шкирку, а на место лужи кинула половую тряпку. На столе уже лежали письменные принадлежности, тетради и альбом.

Кот издал тихий мяв, после чего обвис в руках Василисы, поджав лапы и хвост, и печально созерцая, как законная добыча впитывается в дурно пахнущую ткань. А ведь было так вкусно, так аппетитно. И не важно, что с пола приличные коты не едят. Еще как едят, когда хозяева не смотрят. Потому что это добыча.

Но не успел Васька смириться с тем, что сливки ему в итоге не достанутся, как девушка пошла к выходу из дому. А уж когда свернула к бане, попытался снова дернуться. Увы, из того положения, в котором он находился, выбраться было нереально. Оставалось только висеть жирной тушкой и уповать на милость человеческую.

— Дядька Панкрат, Пелагеюшка, — позвала Василиса, подходя к бане. — Мне бы котика помыть, а то весь перемазался.

— Котика, говоришь, — раздался изнутри довольный бас. — Это мы запросто.

Васька еще раз мявкнул, забился в руках мучительницы, но она открыла дверь, быстро забросила внутрь воришку, после чего так же быстро закрыла путь на свободу.

От дальнейших разбирательств с котом девушку отвлек странный звук — кто-то тихо скребся в ворота. Было понятно, что этот кто-то надеялся, дворовые и домовой непременно сообщат хозяину о посетителе. Вот только кому понадобилось пробираться к ним, аки тать в ночи, причем посреди белого дня?

Василиса подошла к калитке и осторожно приоткрыла ее. Ровно на длину цепочки, которая мало того, что была не сильно длинной — руку не просунешь, но еще и зачарована. С другой стороны обнаружился, как ни странно, Елисей. Девушка открыла калитку уже нормально, и мальчишка шмыгнул внутрь.

— Ты же, вроде, домой отправился, — хмыкнула Василиса.

— Угу, отправился. Едва успел вещи схватить, да ноги сделать, — царевич вздохнул и плюхнулся на лавку у забора.

— Что, родители серчают?

— Если бы. — Елисей оглядел двор, потом заметил баньку, из трубы которой шел дым. — Сморю, у тебя, как у хорошей хозяйки, уже все для гостей готово.

— А, там кота намывают, — отмахнулась девушка.

— Кота? — удивился парнишка. — За что ты с ним так?

— За разбитый кувшин, разлитые сливки и преданное доверие. Ну и грязную морду всю в доказательствах преступления.

Царевич вспомнил упитанного, не сказать толстого, любимца Яги, еще раз покосился в сторону баньки, после чего все-таки осторожно, чтобы случайно с улицы не заметили, переместился ближе к домику. Оттуда доносилось истошное мяуканье, явно приглушаемое или банниками, или изначально наложенной волшбой.

— Так все-таки, что у тебя там происходит, что ты сюда примчался, как в приют последней надежды, — поинтересовалась девушка.

— Василиса, — возмутился царевич, — вот что ты за Яга такая? Нет, чтобы молодца сначала в баньке попарить, потом накормить, напоить, и только опосля расспрашивать.