Дело частного обвинения

— Счастливой охоты, волки! — пожелал вслед за сотником командир омоновцев. — Ждем к завтраку.

— К черту.

Оказавшийся рядом Виноградов задул лампу, дверь дважды негромко скрипнула…

Саня делил дефицит. Всего было вдоволь — выпивки, закуски… Фурор произвели прихваченные вчера Виноградовым в вагоне-ресторане бакинского поезда апельсины. Знать бы, что так получится!

— Этот — охотникам… этот — братану, как раненому, целый, хорошо?.. Побольше — на троих, кто сейчас дежурит… — Он имел в виду пулеметчика и казака-афганца с милиционером, прикрывавших подходы к кордону. — Ну и — господам офицерам!

— Я думаю, господа офицеры — а не офицера, кстати! — от своей доли откажутся. В пользу подрастающего поколения, — с доброй снисходительностью сказал Виноградов. — Питером пахнет, а?

— Пожалуй, — кивнул хозяин.

— Что я, апельсинов не видел, что ли? — собрал остатки самолюбия Саня, но по голосу было ясно, насколько он обрадован.

— Давай, хорош болтать — за встречу! — Сотник протянул Виноградову эмалированную кружку самогона. — Извини, капитан, — емкости всего две, поэтому… В темпе, чтоб стаканочный ход не задерживать.

— За встречу! — Владимир Александрович сноровисто выдохнул, опорожнил кружку. Оценил продукт — очень чистый, прямо обволакивающий уставшие тело и душу.

Так же со смаком выпили и остальные.

Отправляя в рот ломоть сала с черемшой, Виноградов наконец смог толком оглядеть обстановку хижины. Справа от двери — на скорую руку сбитые полки для обуви и ряд кривых гвоздей, служащих вешалкой. Слева — заколоченные окна, у противоположных стен в два яруса, голова к голове — четыре койки. Из-под затертых армейских одеял не слишком опрятно торчали края серого рваного белья. Посредине, вплотную к нижним койкам — покрытый слоем газет стол.

— Значит, здесь и живете — всемером?

— Впятером. В принципе — впятером, казаки просто в гости заехали и застряли чуток. — Хозяин подмигнул старшему Савченко.

— Тогда еще ничего.

— Нормально. Двое-трое постоянно на вахте, наверху или на дороге… Места хватает.

— Может, еще по одной? — встрял Саня.

— Не гони лошадей, мелкий! — солидно осадил его брат.

— В общем-то можно, только по половинке, — счел своим долгом поддержать попутчика Виноградов. Дурная привычка — постоянно вступаться за угнетенных и угнетаемых, особенно по пьянке.

Саня благодарно засуетился над очередной бутылкой. В этот момент в сторожку накатила — внезапно, беспощадно оглушающе — волна яростного грохота. Мелко задрожала жидкость в кружках, тарелка с баклажанами, вибрируя, поползла к краю стола. Через несколько секунд все стихло.

— Разлетались…

— И что — каждый раз такой концерт?

— Да мы уж привыкли… Не бери в голову. Будем здоровы!

— Обязательно. — Виноградов передал Сане пустую емкость.

Воспользовавшись моментом, он показал хозяину — еле заметно, одними глазами — на Алексея Савченко. В ответ хозяин утвердительно прикрыл веки:

— Душновато здесь…

Что правда — то правда. В густом застоявшемся воздухе перемешались запахи крепкого табака, сала, забывшего последнюю стирку белья и промокших портянок, керосина и паленой шерсти.

— Пойдем прогуляемся, а, сотник? Ты как? А то приключится с гостем обморок…

— Обморок? — Савченко с сомнением посмотрел на офицеров, потом перевел взгляд на брата, сообразил. — Добро. Капитан, ты здесь первый раз? В «планетарии» не был?

— Точно! Заодно и покажем — так сказать, культурная программа.

— Санька, останешься здесь. Не вылазь, смотри! Уши оборву.

— Ты мне не командир…

— Я те дам «не командир»! Ребята вернутся — скажешь, что как, подменишь, если понадобится…

— А лучше — ляг, отоспись, все равно до утра ничего интересного не ожидается. — Хозяин примиряюще похлопал Саню по плечу и направился к выходу.

— Действительно, Саня, отдохните, — оправляя под ремнем бушлат, поддержал его Виноградов. — Сегодня целый день за баранкой, завтра еще…

— Туши свет! — Савченко-старший уже стоял у двери, готовясь ее открыть.

Стараясь не потерять из виду в почти непроглядной темноте спину впереди идущего, капитан Виноградов в очередной раз удивился изощренности и причудливости переплетений дорог и судеб в реальной жизни.