Дело чести

"Ученые" имели массу 6,8 миллиона тонн и их вооружение состояло из тридцати двух ракетных шахт, двадцати четыре лазеров, и двадцати шести гразеров на каждом борту. Оружия было больше — или, по крайней мере, оно было мощнее — чем у любого современного мантикорского или грейсонского супердредноута. С другой стороны, они имели лишь шестнадцать противоракетных шахт и тридцать два кластера ПРО на каждом борту, в то время как у Артемиды, технически только крейсера, было тридцать две противоракетных шахты и тридцать более мощных и гораздо более эффективных кластера. Даже у Саганами-С было двадцать противоракетных шахт и двадцать четыре кластера на каждом борту, и, учитывая тот факт, что у Мишель Хенке не было абсолютно никакого намерения входить в зону действия энергетического оружия её противников, этот дисбаланс мог оказаться роковым для адмирала Сандры Кренделл.

Чёрт побери, держись вне зоны действия энергетики — крутилась навязчивая мысль в голове у Мишель. Я буду держаться вне зоны достижимости её ракет!

"Интересно, суеверна ли Кренделл?" поинтересовалась она. Аденауэр оторвалась от плоттера и подняла одну бровь, и Мишель холодно усмехнулась.

"Вы не узнали название её флагмана, Доминика?"

Тактический офицер покачала головой, и Лектер засмеялась.

"Это шестой "Джозеф Бакли", который они построили", сказала она, "и я удивлена, почему даже солли ничему не научились. Это точно не самое удачливое название в истории ФСЛ. "

"Ну, это честно и справедливо, Синди,"отметила Мишель. "К тому же, в прошлом они не назвали ни одного из них удачливым ученым"

"Вы могли высказаться и сильнее на сегодня, мэм?" спросила Лектер, и на этот раз Аденауэра тоже усмехнулась, это имя, в конечном итоге подходит для него, очень хорошо

Д-р Джозеф Бакли был главной фигурой при разработке первого импеллерного двигателя на Беовульфе в тринадцатом веке. К несчастью, он не относился к удачливым деятелем. Он был важной частью проекта в 1246 году, но среди коллег он имел репутацию хоть и блестящего, но безалаберного ученого. Хотя Эдриен Варшавски разработал парус Варшавски всего двадцать семь лет спустя, Бакли был слишком нетерпелив, чтобы ждать. Он настаивал, что при правильной настройке, импеллерный клин сам по себе может безопасно входить в гравитационную волну гиперпространства.

Хотя некоторые из его современников признавали теоретический блеск его работы, ни один из них не готов был одобрить его выводы. Равнодушный к отсутствию доверия со стороны коллег, Бакли, — а патенты сделали его богатым человеком — спроектировал и построил собственное исследовательское судно Dahak, названное по имени фигуры из вавилонской мифологии. С экипажем из добровольцев он попытался продемонстрировать истинность своей работы.

Попытка была захватывающей, но не успешной. Откровенно говоря записи сделанные кораблями сопровождения Dahak, в замедленном варианте вошли во все HD сборники самых впечатляющих катастроф в галактической истории.

Хотя Бакли бесспорно заслуживал того, чтобы стоять в одном ряду с великими Варшавски и Радхакришнан, и, несмотря на огромный объем других научных работ в его наследии, в основном его помнили за драматический сюжет его смерти. У его различных "однофамильцев" на службе ФСЛ дела обстояли не намного лучше. Из предшественников нынешнего корабля, до вывода из эксплуатации и списания дожил только один.

"На самом деле, только три из них были потеряны на действительной военной службе, Синди," уточнила Мишель.

"Четыре, если считать крейсер, сударыня," возразила Лектер почтительно.

"Ну, хорошо. Я и забыла о нем." Мишель пожал плечами. "Хотя я не думаю, что справедливо обвинять "проклятие Бакли" в гибели корабля потерянного "по неизвестной причине".

"Почему? Разве отсутствие свидетелей может изменить его финал? Или потому, что столкновение клина с гравитационной волной выглядит более захватывающим?"

"Его конец, безусловно, более соответствовал последнему полету оригинала", отметила Мишель.

"Ладно, допустим, что много", согласилась Лектер. "И, собственно говоря, я полагаю, что это не важно — четыре или три. Если мы пройдемся по списку погибших кораблей за семь сотен стандартных лет, вероятно, на самом деле это не будет доказательством существования Проклятия. Я не являюсь… особенно суеверной, но откровенно говоря я не хотела бы служить на борту одного из них. И особенно"- ее улыбка исчезла с лица, а глаза потемнели — "если бы я направлялась в то, что обещает стать самой уродливой войной, в которой мой флот когда-либо воевал. "

" Я тоже", призналась Мишель. "С другой стороны, она не задумается, что имено это она сделала, теперь она сделала?"

* * *

Сэр Айварс Терехов сидел в своем командирском кресле на флагманском мостике КЕВ "Квентин Сен-Джеймс" и размышлял о том как последний раз вёл тяжелый крейсер класса Саганами-С в бой. По мнению большинства флотских уставов, шансы на этот раз были еще хуже, но его не интересовали уставы большинства флотов. В отличие от Оу-янг Зин-вей и Хаго Шаварсяна, он точно знал, чем были на самом деле десять "сенсорных призраков".