Дело чести

Он уже слишком стар в свои тридцать шесть, чтобы по-прежнему следовать эгоистичными и беззаботными путями юности. Веселые пирушки в компании Роберта и Джека канули в прошлое. Он стал замечать, что в последнее время его приятели были моложе его, как правило, лет на десять. Молодые люди, такие как . Космо Тревелиан. Неужели он боится заглянуть правде в глаза? Боится осознать, что он уже давно взрослый человек и должен нести ответственность, присущую его возрасту? Может, он просто боится взросления?

Но прежде чем он смог как следует обдумать столь нехарактерные для него мысли, в дверь комнаты постучали.

– Войдите, – сказал он, надеясь, что это Мэг.

– Это мы, милорд, – проговорила миссис Латтимер, входя в комнату в сопровождении экономки. – Мы принесли вам кое-что вкусненькое.

Седж сел прямо и позволил экономке поставить ему на колени поднос, уставленный тарелками с холодным мясом, пикулями, сыром и хлебом, был здесь и внушительный кусок яблочного пирога и кружка эля. Торнхиллские дамы, подумал Седжвик, решили теперь откормить его.

Когда экономка вышла, миссис Латтимер взяла стул, решив составить виконту компанию, пока он будет есть. Седж; был только рад ее присутствию. Она была очень приятной леди, и, хотя никогда об этом не упоминала, Седжвик знал, что она так и не простила себя за путаницу с травами.

– Как вы сегодня себя чувствуете, милорд?

– Все бы ничего, – ответил он, – если бы не проклятая… простите, мэм… драгоценная нога. Но, боюсь, тут ничего нельзя поделать.

Он отправил в рот пикули, сопроводив их добрым глотком эля. Мэг сказала ему, что в Торнхилле есть своя пивоварня, что было просто необходимо при таком количестве мужчин, работающих в конюшнях. Каждый день Седж с нетерпением ждал, когда ему принесут неповторимый домашний напиток.

Если принять во внимание все обстоятельства, то, оказывается, существуют еще приятные места, где можно залечить сломанную ногу.

– Рана у вас на голове заживает как будто неплохо, – заметила миссис Латтимер.

– Я так рад избавиться наконец от опостылевшей повязки, – ответил он, тряхнув головой, отчего слишком длинные волосы упали ему на лоб. – Что скажете, мэм? Шрам будет таким эффектным, как вы обещали? Возможно, для пущего эффекта мне стоит надеть на глаз черную повязку и вдеть в ухо серьгу.

– Если вы оставите волосы такой длины, – с улыбкой ответила пожилая женщина, – никто никогда и не увидит вашего шрама. Я и так едва его различаю. Но вам нет нужды беспокоиться. Доктор Гартвейт отлично справился со своей работой, так что в худшем случае у вас будет аккуратный, ровный шрамик. Никакого грубого рубца или стянутой кожи.

Седж улыбнулся и продолжил трапезу. А миссис Латтимер принялась развлекать его местными сплетнями – длинными, насыщенными подробностями рассказами о людях, совершенно ему незнакомых. Но он был благодарен и за такое разнообразие.

Как раз в тот момент, когда виконт только успел откусить от яблочного пирога, дверь распахнулась и в комнату своей обычной широкой походкой вошла Мэг. Проглотить откушенное Седж не смог. Давясь и рискуя опозориться перед дамами, он проглотил злополучный кусок и с открытым ртом уставился Ha беспечно щебетавшую молодую женщину, которая наклонилась, чтобы поцеловать бабушку в щеку. На Мэг были узкие панталоны и черные сапоги для верховой езды, во всей красе являвшие самые округлые бедра и самые длинные ноги, какие доводилось видеть виконту. Поверх тонкой батистовой блузки Мэг надела зеленый шерстяной жакет, плотно облегавший ее стройную фигуру. Волосы девушки были собраны в обычный узел на затылке, но из него выбилось достаточно упрямых прядей, чтобы окружить лицо нимбом мягких рыжих завитков. Но взгляд Седжа возвращался к брюкам и всем тем прелестям, которых они ничуть не скрывали.

– На что это похоже, Мэг! – приняв поцелуй внучки, выбранила ее миссис Латтимер. – Что о тебе подумает лорд Седжвик? Неужели была необходимость приходить сюда в этом ужасном костюме?

«Была», – подумал он, – была. Непременно была».

– Прошу прощения, – сказала Мэг, – но я слишком взволнована, чтобы подумать об этом. – С широкой улыбкой она повернулась к лорду Седжвику. – У него получилось, Седж! Я провела Бристола по самому трудному маршруту на северном поле, и он ни разу не сбился! Ни разу! Он с легкостью справился с земляным валом, перепрыгнул через все живые изгороди и взял все барьеры. Он без малейшего труда справился даже с канавой, а в ней, между прочим, вода. Как я горжусь им! – Мэг просто лучилась энтузиазмом.

– Вы должны гордиться собой, Мэг, – сказал Седж. – Таким уверенным его сделало только ваше умелое обучение.

– А какой он быстрый, – продолжала девушка. – Мне казалось, что я лечу. Это было так чудесно, просто дух захватывает!

Глаза ее сияли, щеки все еще розовели от упражнений на свежем воздухе и от возбуждения. Седж смотрел, как в такт частому дыханию вздымается и опадает заключенная в обтягивающий живот грудь Мэг. Это и в самом деле было чудесно, дух захватило и у него.