Дело чести или «Звезда Бенгалии»

Я рассказал Кромову о сцене между Ипполитом и Дуняшей, свидетелем которой я стал, и о её последующем разговоре со мной.

— Должен сказать вам, дружище, — заявил по окончании моего рассказа Кромов, — что этот Ипполит — пренеприятнейший тип, и у меня он не вызывает ни капли жалости или сочувствия. Можно стремиться сделать карьеру, можно жаждать обогащения, но так цинично использовать любовь одного человека и чувство собственного достоинства другого — это подлость. Конечно, поручик Бехтерев человек грубый и, вообще-то, довольно развязный в своих манерах, а князь высокомерен и напыщен до крайности, но ведь не над этими их недостатками посмеялся господин Сенцов. Он решил использовать то лучшее, что есть в их характере, для прикрытия своей авантюры. А с Дуняшей? Объясниться можно по-разному, а господин Ипполит избрал самый отвратительный вариант. Так что я очень рад, что уголовный сыск, в лице нашего друга Листопадова, теперь осведомлен о наличии такого типа на просторах нашей страны. Ну что ж, а теперь проследуем в клуб. Федот уговорил меня на партию в бильярд, Уваров и Листопадов нашли общий язык на почве интереса к преферансу и собираются разобрать на практике несколько любопытных моментов, а к кому присоединитесь вы?

— Все эти грустные расставания настроили меня на какой-то печально-романтический лад. Поэтому я, пожалуй, просто посижу в кресле за чашкой чая, и так как пока я не знаю, каким образом вы раскрыли это дело, попытаюсь сам догадаться, как вы смогли разоблачить похитителя.

Наш вечер в клубе прошёл полностью согласно предварительной программе. Федот с Кромовым разыграли партию на бильярде, Листопадов и Уваров посвятили свой досуг изучению премудростей преферанса, я тоже выполнил свой план, и весь вечер провёл за столиком, попивая чай и просматривая сегодняшние газеты. Но даже ни малейшей зацепки не пришло в мою голову о том, как Кромов смог разоблачить Ипполита и буквально в последний момент предотвратить скандал, который готов был разразиться. После того, как мы вышли из клуба, Уваров и Листопадов отправились по домам, мы же втроем ещё немного погуляли по вечернему городу, так что домой я и Кромов вернулись только около семи часов вечера. Марта Генриховна как раз накрывала на стол.

— Я рада, господа, — заявила она, — что сегодня вам не пришлось задерживаться до полуночи. Видимо, дело, которое так занимало вас вчера вечером, благополучно разрешилось?

— Совершенно верно.

— Что ж, этому можно только порадоваться. Прошу вас, через десять минут ужин будет на столе.

Мы сели за стол, и я вопросительно взглянул на Кромова.

— Жду не дождусь вашего рассказа. Вчера вечером, когда я уходил спать, мы как будто стояли перед неразрешимой задачей, а к утру у вас был готов на неё ответ. Как вы смогли догадаться, что похититель — Ипполит?

— Как вы помните, вчера вечером мы с вами остановились на том моменте, что ваше присутствие на балу было необходимо преступнику для осуществления его плана. И мы не смогли дать ответа на этот вопрос.

— Но мне кажется, мы все-таки дали ответ на этот вопрос. И ответ был следующий: моё присутствие никак не повлияло на происходящие события. Честно говоря, я думал, что вы отбросили эту версию и нашли разгадку каким-либо другим путём.

— А вот и нет! Никакого другого пути у меня не было, и после того, как вы ушли спать, я все-таки понял, что из всех присутствующих могли сделать только вы, и вы это действительно сделали.

Я в недоумении посмотрел на Кромова.

— И что же?

— Не хотите подумать? — сощурив глаза, спросил он.

— Я уже думал над этим весь прошлый вечер.

— Вы привлекли к расследованию меня.

— Привлёк вас!?

— Конечно! Вы же не станете отрицать, что, если бы вы не присутствовали на балу, ни князь Вышатов, ни кто-либо другой и не подумал бы привлечь к расследованию постороннего. Вспомните, ведь никому из них такая мысль даже не пришла в голову. Все их усилия были направлены только на то, чтобы тем или иным способом уладить дело по-тихому. Нет, Важин, если бы не вы, они так и пытались бы изготовить копию, договориться об отмене встречи и так далее. Наше с вами знакомство и род моей деятельности, насколько я понимаю, достаточно широко известны среди ваших знакомых офицеров, так что я имел все основания выдвинуть версию, что преступник, если он просчитывал возможные действия тех, кто мог оказаться в доме во время кражи, мог предположить, что вы можете уговорить князя привлечь к расследованию сыщика. Причем, несмотря на то, что меня знают еще несколько офицеров, весьма маловероятно, чтобы кто-то, кроме вас, смог бы это сделать, как оно на самом деле и произошло.

— Но какой в этом смысл для преступника? — спросил я, — В конце концов, ваше участие привело к тому, что дело было раскрыто.