Дело двух Феликсов

– Почему я должна скучать по стране, которую даже не видела никогда? – удивлялась она. – Что такое эта ваша ностальжи́? Ностальжи придумали русские, чтобы оправдать хандру и дурной характер.

И тут Ирэн начинала говорить противным голосом, передразнивая воображаемых русских.

– Ты почему такой хмурый? У меня ностальжи. А почему не работаешь? У меня ностальжи. Почему ты украл чужой бумажник? Потому что у меня загадочный русский характер и меня замучила ностальжи!

Волин, смеясь, отвечал, что она язва, и что она неправа. Что вот он, например, русский, но на ностальгию не жалуется, бумажников ни у кого не ворует и вообще к криминалу не склонен. Больше того, он следователь и даже сам ищет бандитов.

– Ну и что, – говорила Иришка, – и я следователь и тоже ищу бандитов.

И это также было правдой. А теперь сами посудите, стоило ли старшему следователю ехать во Францию, чтобы найти там девушку, во-первых, русскую, во-вторых, тоже служащую в местной полиции? Но так уж оно вышло, и с этим, хочешь не хочешь, приходилось мириться.

– Не могу же я тебя бросить только потому, что ты ажан[2], – объяснял ей Волин.

– Неизвестно еще, кто кого бросит, – сердилась Иришка. – Я могу тебя вообще арестовать. Как ты оказался во Франции в разгар коронавируса? Между нашими странами сообщение закрыто.

Сообщение, действительно, было закрыто, поэтому лететь пришлось через Афины. Но, что бы там ни было, он сейчас находился во Франции, в Париже, а она и вовсе тут жила, так что ничего более естественного, чем их союз, и представить было нельзя. Впрочем, из союза этого вышла и неожиданная польза. Во всяком случае, для мадемуазель Белью.

Как-то вечером она явилась домой хмурая и даже говорить с Волиным не желала. Ему, однако, все-таки удалось ее расшевелить. Ирэн сердито посмотрела на него и топнула ножкой.

– Ненавижу этих русских! – закричала она. – Все как один – преступники и мафиози!

– Ты папе с мамой об этом говорила? – осведомился Орест. – Они, между прочим, тоже русские.

– Я серьезно, – отвечала Иришка, вытаскивая из микроволновки лазанью и раскладывая ее по тарелкам.

После недолгих расспросов выяснилась причина ее плохого настроения. За несколько дней до того был убит немолодой коллекционер русского происхождения – некий Арсений Завадский. Дом его ограбили, однако что именно вынесли, установить не удалось. Скорее всего, пропали вещи из коллекции Завадского. Следов на месте преступления никаких не осталось, видеокамеры в доме не работали. Не совсем ясно было, с какого именно боку браться за это дело.

В двух словах пересказав всю историю Волину, Иришка, даже не поужинав, начала переодеваться. На этот раз ее боевым облачением стало маленькое черное платье и серьги от Валентино.

– Ты куда? – с подозрением спросил старший следователь.

– В бордель, – сухо отвечала мадемуазель Белью.

Он несколько опешил.

– Я серьезно.

– И я серьезно. Убили русского, значит, придется идти к русским бандитам, запугивать их и пытаться что-то выяснить, – мрачно проговорила Иришка.

Волин изумился: у нее что, есть знакомые русские бандиты? Конечно есть, подозрительные русские у полиции все наперечет. А почему именно она? Потому что она знает язык.

Так, наконец, прояснилось дурное настроение Иришки: грядущий разговор с бандитами был ей неприятен.

– Они грязные скоты, чувствуют себя во Франции как дома, хамят и ничего не боятся, – объяснила она Волину. – Придется их запугивать.

– У тебя есть еще одно маленькое черное платье? – спросил Орест, немного подумав.

Ирэн удивилась: зачем ему? Затем, что он тоже пойдет запугивать бандитов – вместе с ней. Ей не до шуток, черт побери! А он и не шутит. Или мадемуазель ажан думает, что он ее отпустит одну к бандитам, да еще в таком виде?

– Пожалуй, – сказала она, немного поразмыслив. – Моральная поддержка не повредит…

Искомый русский бордель находился в получасе езды от Иришкиного дома. Это оказался весьма презентабельный ресторан, полный чинных обывателей, мирно вкушающих традиционную русскую кухню по немыслимым даже для Франции ценам. Атмосфера в ресторане была спокойная и располагающая, почти домашняя.

– А где же падшие женщины? – осведомился Волин, с любопытством оглядывая зал.

– А тебе зачем? Ты сюда работать пришел, – хмуро отвечала мадемуазель Белью.

– У меня чисто научный интерес…

– Я тебе покажу интерес, – пообещала Ирэн и впилась ему в руку ногтями. – Как это у вас говорят: всю жизнь на лекарства будешь работать!

Волин поморщился от боли и почел за лучшее больше не шутить. К ним подошел метрдотель, отдаленно похожий на пингвина: черный фрак, белая сорочка, тугие щеки и маленькие печальные глазки.

– Мадемуазель Белью, – сказал пингвин, кланяясь.

– И мой спутник, – добавила она.

Метрдотель посмотрел на Волина, как на пустое место, и снова обратился к Ирине.

– У вас заказано?

– Я хочу встретиться с Николаем.

Пингвин заколебался: Николай Николаевич, кажется, занят, и он не уполномочен…

– Пойди и доложи, – прервала его Ирэн. – И чтоб без этих ваших русских завтра и потом. Скажи: встретиться со мной прямо сейчас – в его интересах.