Дело Эйр

По иронии судьбы без быстрого и жестокого подавления в 1839 году восстаний одновременно в Понтипуле, Кардиффе и Ньюпорте Уэльс вообще никогда не стал бы республикой. Под давлением влиятельных землевладельцев после массовых выступлений, вызванных убийством 236 безоружных валлийских женщин и мужчин, чартисты сумели заставить правительство начать реформу парламентской системы. На крыльях успеха, при поддержке многочисленных представителей в палатах Парламента, они после восьмимесячной «Великой стачки» 1847 года добились защиты валлийского местного права. В 1854 году под руководством Джона Фроста Уэльс провозгласил независимость. Англия, взвесив тяготы Крымской войны и волнения в Ирландии, сочла за благо не препятствовать агрессивному и крепко спаянному Уэльскому народному собранию. Переговоры прошли спокойно, и в следующем году состоялась передача власти одновременно с заключением Англо-Уэльского договора о ненападении.

Зефания Джонс

Из книги «Уэльс: рождение Республики»

Когда в 1965 году закрыли англо-уэльскую границу, шоссе А4 от Чепстоу до Эбертоу стало «зеленым коридором», сквозь который пропускали только бизнесменов или водителей грузовиков, осуществлявших торговлю в городе или перевозку груза из доков. По обе стороны шоссе тянулась ограда из колючей проволоки, напоминавшая посетителям, что малейшее отклонение в сторону от указанного маршрута запрещено.

Эбертоу считался открытым городом – «зоной свободной торговли». Пошлины были невысокими, а торговые тарифы просто смешными. Мы с Безотказэном медленно пересекли городскую черту. Тянувшиеся вдоль побережья стеклянные небоскребы и отделения мировых банков были очевидным свидетельством в пользу философии свободной торговли. Впрочем, невзирая на огромные прибыли, валлийский народ относился к свободной торговле без всякого энтузиазма. Остальная территория Республики была куда менее открытой и куда более традиционной, а в местах проживания малых племен за последние сто лет вообще вряд ли что-нибудь изменилось.

– И что теперь? – спросил Безотказэн, когда мы припарковались перед зданием «Голиафовского» Первого национального банка.

Я похлопала по портфелю, который вручил мне Брэкстон накануне вечером. Он попросил, чтобы я использовала содержимое мудро. Судя по тому, как развивались события, это был наш последний шанс, прежде чем дело подгребет под себя «Голиаф».

– Найдем проводника в Мертир.

– Сдается мне, у тебя есть какой-то определенный план.

– Я не зря работала в Лондоне, Безотказэн. У меня в рукаве несколько козырей. Сюда.

Мы прошли мимо банка и свернули в боковую улочку, заполоненную множеством лавок и лавчонок. Здесь торговали банкнотами, монетами, медалями, золотом – и книгами. Мы долго протискивались мимо торговцев, которые разговаривали в основном по-валлийски, и остановились перед маленьким букинистическим магазинчиком, окно которого было завалено старинными сборниками забытой мудрости. Мы с Безотказэном беспокойно переглянулись. Глубоко вздохнув, я открыла дверь, и мы вошли.

Зазвенел маленький колокольчик, к нам вышел высокий мужчина. Он подозрительно смотрел сквозь щель между космами седых волос и очками в форме полумесяца, но, узнав меня, сразу заулыбался.

– Четвеерг, сердечко мое! – пробормотал он во время порывистого объятия. – Что тябе привело в наше края? Неужель ты столь долхий путь, только чтоб увядать твоего старого Дая?

– Честно говоря, я нуждаюсь в помощь, Дай, – тихо ответила я. – Первей раз, когда мне так нужна помощь.

Наверное, он следил за новостями, поскольку замолчал. Осторожно вынул раннее издание Р. С. Томаса из рук потенциального покупателя, сообщил, что пора закрываться, и выставил его из магазина прежде, чем тот успел хотя бы вякнуть.

– Это Безотказэн Прост, – сказала я, когда книготорговец закрывал дверь на задвижку. – Мой напарник. Если ты доверяешь мне, то и ему доверяй. Безотказэн, это Джонс-Манускрипт, мой валлийский агент.