Дело Фергюсона. Финт

- Вы что, одурели? - Солемен рывком повернулся ко мне. - Дурдом тут, что ли? Старикан свихнулся?

- Вы не ответили на его вопрос.

- А чего отвечать? На такую чушь собачью? Да будь Холли у меня, так она бы тут сейчас деньги выпрашивала. На коленях бы ползала.

- Но вы же дали понять, что можете её захватить.

- Со временем и могу. Разошлю частное оповещение во все крупные игорные дома и ко всем букмекерам. Рано или поздно она где-нибудь да объявится. Но чем дольше я буду ждать, тем дороже это обойдется. И я ведь не только о деньгах говорю.

- Мы с моим клиентом хотели бы обсудить это наедине.

- Естественно! - Рука Солемена описала великодушную дугу. - Хоть всю ночь обсуждайте. Только завтра приготовьте верный ответ. И меня не разыскивайте. Я сам найдусь. - Он поднял два пальца в прощальном жесте и вышел. Я услышал, как «форд» прошумел по дороге.

Молчание нарушил Фергюсон:

- Что мне делать?

- А что вы собираетесь сделать?

- Наверное, надо им заплатить.

- Деньги у вас есть?

- Позвоню в Монреаль. Меня не деньги заботят. - После паузы он добавил: - Я не понимаю, на какой женщине я женат.

- Во всяком случае не на святой, это очевидно. У вашей жены есть свои беды. И начались они до того, как она вышла за вас. А вы не думаете поставить точку?

- Что-то не понимаю, Гуннарсон. Я не в лучшей форме. - Он опустился в шезлонг. Голова его откинулась на спинку, одна нога вытянулась.

- Вы не обязаны платить её долги, если не хотите.

- Я не могу её предать, - ответил он растерянно.

- Но она вас предала.

- Может быть. Но мне она все еще дорога. А деньгами я не дорожу. Ну, почему все всегда облекается для меня в деньги?

Ответить на это было нечего. Разве напомнить, что он имел деньги и использовал их, чтобы жениться на девушке вдвое моложе себя. Впрочем, вопрос был задан потолку. И потолку же он заявил:

- Черт побери, противно уступать их подлым угрозам. Но их подлые деньги я им уплачу.

- Разумно ли вы поступите? Это может положить начало длинной серии выплат. И вообще не исключено, что вы один раз им уже платили.

Он привстал, моргая.

- Как это?

- Деньги, которые вы утром отвезли Гейнсу и вашей жене, могли быть первым взносом. А это - второй.

- Вы полагаете, что похищением руководил Солемен?

- Никакого похищения не было, полковник. Теперь это уже ясно. Набирается все больше подтверждений того, что ваша жена сговорилась с Гейнсом, чтобы завладеть этими деньгами. Возможно, для уплаты игорного долга. Если такой долг действительно существует. Она при вас когда-нибудь о нем упоминала?

- Нет.

- И не просила крупных сумм?

- Ей этого не требовалось. Я отдал в полное её распоряжение сумму более чем достаточную для её нужд.

- Возможно, она так не считала. Наркотики, например, требуют огромных расходов.

- Можете считать меня круглым дураком, - сказал он, - но я просто не могу поверить, что она наркоманка или была наркоманкой прежде. Я прожил с ней здесь полгода и ни разу не заметил ни малейших признаков.

- Какие-нибудь сигареты с непривычным запахом?

- Холли и обыкновенные не курит.

- Есть у нее шприц? На руках или ногах есть следы уколов?

- Нет - и на первый вопрос, и на второй. Руки и ноги у нее чистые, как ивовый прут, когда с него сдирают кору.

- Снотворными типа люминала она пользовалась?

- Очень редко. Я был против. И Холли часто говорила, что кроме виски ей другие транквилизаторы не требуются.

- Она много пила, так?

- И она, и я.

- Наркоманы редко пьют. Возможно, она отказалась от наркотиков и заменила их алкоголем. Она всегда много пила?

- Нет. В Ванкувере, когда мы познакомились, она вообще избегала пить. Вероятно, это я её приучил. Она очень… ну, первое время робела. А виски снимало нагрузку. Но последние недели она пила мало.

- Беременные женщины обычно воздерживаются.

- Вот именно, - сказал Фергюсон. Глаза на рубленом лице влажно заблестели. - Она боялась повредить ребенку… ребенку Гейнса.

- Откуда вы взяли, что ребенок его? Вполне возможно, что он ваш.

- Нет. - Он безнадежно покачал головой. - Я понимаю свое положение и не стану закрывать глаза на факты. У меня не было права ждать от жизни столь многого. Говорю вам, это расплата. Миновали годы, но я от нее не ушел.

- Расплата за что?

- За душевную подлость. Давным-давно молоденькая девушка забеременела от меня, а я её бросил. Когда Холли бросила меня, мне просто воздалось моей же монетой.

- Никакой связи тут нет и быть не может.

- Да? Мой отец говаривал, что книга жизни - огромный гроссбух. И был прав. Ваши хорошие поступки и ваши плохие поступки, ваши удачи и ваши неудачи в итоге уравновешиваются. И вы получаете свое. Неизбежно. - Он опустил ребро ладони, как лезвие гильотины. - Я вышвырнул эту бостонскую девочку из моей жизни, сунул ей тысячу долларов, чтобы заткнуть ей рот. И тем навлек на себя проклятие. Проклятие, обернувшееся кучей денег, понимаете?

В моей жизни все так или иначе сводится к деньгам. Но Господи Боже ты мой! Я ведь не создан из денег. Мне помимо денег многое другое дорого. Мне дорога моя жена - не важно, как она со мной поступила.

- Как, по-вашему, она с вами поступила?