Дело Галины Брежневой

Доверенное лицо распределяет ценности по знакомым. Те, в свою очередь, по своим точкам. В результате стоящий на определенной ступеньке хранитель не ведает, где в данный момент находятся сокровища, он может лишь показать, кому их передал. И следствие вынуждено добираться до самого низа этой пирамиды. В результате изъятие, которое можно было провести еще, скажем, год назад одним ударом, дробится теперь на хлопотное рассеивание сил. Порой у конечного (на данный момент) укрывателя хранится лишь дюжина золотых гиней, пара жемчужных бус, ассигнаций тысяч на 20–30 и прочая мелочевка. Так что победный визит с извлечением многопудовых чемоданов, набитых купюрами и слитками, — картина гипотетическая. В жизни все сложней, дольше, изнурительнее и жарче.

И еще об одном мифе. Мне приходилось сталкиваться с категоричным мнением, что «рекламировать это дело» не стоит. Народ, мол, не желает, чтобы его «славили на весь мир». Большинство декларирующих такие демагогические выверты просто завязаны так или иначе с мафией и мечтают не только заткнуть поплотнее кляп, но и связать покрепче руки следствию. Ну а тем, кто купился на риторику или искренне заблуждается относительно реакции народа, могу лишь одно посоветовать — пообщаться с этим самым народом. Я видел, как благодарили люди, простые люди, следователей, как целовали им руки, руки избавителей от ярма коррупции. Я слышал, как спрашивали: «Когда же к нам приедете?» Спросите у тружеников, которых средневековыми пытками понуждали к участию в грандиозном парадном обмане «рекордными урожаями», жаждут ли они возвращения старых лозунгов и сохранения лицемерных порядков, когда все, включая печатное слово, имеет меркантильный эквивалент, а жулики одаривают друг друга монументальными вазами с собственным изображением. Спросите у дехкан Каракалпакии, которых фанфарная система заставляла возделывать опийный мак и профессионально производить наркотики, и все во имя того, чтобы зажравшиеся сынки «именитых руководителей» имели возможность развлекаться с заезжими эстрадными дивами. Спросите у жен и детей тысяч и тысяч посаженных «за хлопок» бригадиров, занимавшихся приписками, дабы их сановное руководство могло этими грязными деньгами оплатить услуги виднейшего живописца, запечатлевавшего «новых ханов», как они рассчитывали, для «народных музеев». Спросите у золотодобытчиков Зарафшана, мечтают ли они гнуть спину, чтобы из сработанного ими металла опять лили бюсты современных «отцов народа». Спросите у Бахтияра Абдурахимова (лучшего, кажется, из следователей бригады) — во вред или во благо своего поруганного народа разоблачает он тех, кто мнит, по-прежнему мнит себя его вождями? Я спрашивал. И слышал такие ответы, что.

Однако надеюсь, что все ружья, развешанные в первых абзацах, выстрелили. И еще я очень надеюсь, что не прозвучит тот выстрел, за который наемным убийцам уплачены уже 150 тысяч. Сумма, по этим меркам, ничтожная.

1988. Разгром группы Гдляна/Иванова

Предстоит партийная конференция. Неожиданно выясняется, что делегатов можно выбрать. Это первые выборы, пока в рамках партии. На самой конференции жесткой критике подвергается академик Абалкин — будущий шеф Госкомиссии по реформе. Забытое слово «дискуссия» обретает свое истинное значение, люди перестают принимать слова на веру. Полным ходом идет реабилитация политических деятелей, репрессированных и запрещенных писателей. Закон о госпредприятии дает свободу трудовым коллективам. Но они уже чувствуют на себе мягкие жесткие объятия аппарата. После выхода закона о кооперации из-под снега вылезают первые кооперативные подснежники. Пресса ликует, рынок ждет насыщения, но не дождется. К концу года предстоит кооперативное похолодание. Имя Гдляна становится известным всей стране. На скамью подсудимых садятся все новые и новые функционеры. Названа и одиозная четверка делегатов XIX партконференции. Судят Чурбанова. Страна следит за развитием Карабахского кризиса. Зарубежное слово «инфляция» становится понятным до боли. Первая забастовка в магазине «Мелодия». Пока это воспринимается как анекдот. Выиграна борьба за безлимитную подписку. В Армении землетрясение. В этот год происходит консолидация правых сил общества. Борьба за миражи социализма начинается статьей в «Советской России»: Нина Андреева не может поступаться принципами. Первые бои правые выигрывают, и это придает сил их лидеру Егору Лигачеву, который становится рупором целого политического направления и символом года.

1–4 декабря 1988 года — Орджоникидзе — Минеральные Воды — Тель-Авив.