Дело гастронома № 1

– Кофе и минерал вотер! – заказал Капустин. Бармен выдал кофе и минералку, воткнув в стенку бокала дольку лимона, бросил в него пластиковую соломинку. Капустин расплатился, оглядел бар, увидел Зару, не спеша подошел к ней и улыбнулся.

– Не возражаете?

Та не ответила, всем видом давая понять, что Капустин ей неинтересен. Тот сел напротив. И с восхищением уставился на Зару.

– Люблю пить кофе и смотреть на красивых женщин!

Зара не отреагировала, продолжала глядеть мимо него. Капустин достал пачку «Мальборо», предложил Заре. Та помедлила, но сигарету взяла. Капустин щелкнул изящной золотой зажигалкой, давая ей прикурить. Зара внимательно взглянула на него. Взгляд был оценивающий, холодный, чуть ироничный. Капустин закурил сам.

– Я Олег.

– Зара, – помедлив, обронила девушка.

– Трудно быть красивой женщиной?

– В той же степени, как и нахалом, – парировала Зара и лениво усмехнулась.

– Ну, вот тебе раз! Меня никогда еще так не называли! Всю жизнь считал себя робким и застенчивым! Спасибо за столь лестную оценку моих данных. В детстве эта робость даже мешала мне развиваться!

– Оно и видно, – вновь усмехнулась красавица.

– Неужели такая красивая, элегантная женщина никуда не спешит?

Зара медлила с ответом. Достала из бисерной сумочки помаду, стала подкрашивать и без того яркие губы. Капустин терпеливо ждал. И вот наконец она заговорила:

– Загадывать не хочу, но, кажется, именно сегодня я решила никуда не спешить!

Она, убрав помаду, с прищуром посмотрела на него. Капустин улыбнулся.

– Какое совпадение! Я, знаете ли, тоже именно сегодня решил завязать… со спешкой!

Он не сводил с нее восхищенных глаз.

– Ты на машине? – задала неожиданный вопрос Зара.

Капустин не растерялся, выдержал проверку на вшивость и быстро ответил:

– Да.

– Тогда поехали, не спеша, – обронила она.

И Капустин согласно кивнул.

Передав пакет Галине Леонидовне и проводив «дорогую гостью» до машины, которая поджидала ее во дворе гастронома, Зоя зашла в директорский кабинет. Беркутов что-то писал. Зоя подошла к столу, он поднял голову.

– Галина Леонидовна снова сказала: «Запишите на мой счет!» Это уже не в первый раз! Что делать?

– Оплатите из резервной суммы!

Зое ответ не понравился.

– Она просто пользуется именем своего отца! А он об этом даже не подозревает!

Беркутов и сам был не в восторге от того, что ему частенько приходится обслуживать таких «дорогих гостей», но понимал, что по-другому нельзя.

– И ты бы так поступала, будь у тебя такой отец!

– Я бы – нет!

– К счастью, у Брежнева всего одна дочь, – заключил Беркутов и улыбнулся, но Зоя продолжала смотреть хмуро.

– Георгий Константиныч…

Тут Беркутов решил сменить тему:

– Знаешь, Зоенька, придется тебе съездить в Кострому!

Лицо у Зои так и вытянулось.

– Старый договор с облисполкомом кончается, надо подписывать новый. Раньше Вера Петровна этим занималась. Съездишь, развеешься! Там мужчины хоть и провинциалы, но такие галантные! Встретят, обласкают, проводят!

Он с улыбкой взглянул на нее.

– Ради вас – хоть на край света! Когда ехать?

– Не горит, решай сама, но не затягивай! Дня на три-четыре. А мне сейчас на пару часов отъехать по делам надо. Все, оставляю тебя на хозяйстве!

Она кивнула:

– Можно, я попрошу Максимыча съездить за билетами?

– Отдаю его в твое полное распоряжение! Он мне понадобится только вечером! – Беркутов подмигнул Зое и вышел из кабинета.

Скачко сидел у себя в кабинете в наушниках и внимательно прислушивался к странным звукам. А если точнее – даже не странным, а страстным, и не звукам, а стонам. Вошел Боков, и полковник снял один наушник, протянул майору. Тот подсел поближе и приложил его к уху. Скачко принялся комментировать происходящее.

– Смотри, какой прыткий и способный парень наш Капустин! Я думал, не справится! А он, что называется, с первого захода!

Боков послушал немного, затем встал и включил кофейник.

– Я бы так не смог, – искренне признался он.

– Нашел чем хвастаться! Да, кто-то, наверное, скажет: это аморально! Но ведь мы имеем дело с людьми аморальными. Врага надо бить его же оружием, верно?

– Ну, эдак можно и не заметить, как и сам станешь аморальным: ведь все дозволено! Сначала для достижения святой цели, а потом пошло-поехало, – рассудительно заметил Боков.

Помолчал, потом удрученно покачал головой.

– Я уже слышал эти рассуждения! В теории всегда все гладко и хорошо! А они вот каждый день воруют, спекулируют, и ничем их не зацепишь! – сердито одернул его полковник. – Я и сам не люблю пользоваться приемами врага! Но они-то нашими пользуются?! Надевают маски борцов за коммунизм, вступают в партийные ряды, пролезают на высокие служебные посты! Кто-то же должен чистить авгиевы конюшни! Не помню уж, кто сказал, что классовая борьба при социализме будет только нарастать! А кто такие воры и мошенники, как не класс?!

– О нарастании классовой борьбы при социализме – это любимый тезис Сталина. Этим он и чистки свои оправдывал! – ответил Боков и передал другу чашку с кофе.

Повисла неловкая пауза. Скачко отпил глоток, задумался, потом спросил:

– Не любишь Сталина?