Дело гастронома № 1

– Да, опять Зоя! Только теперь не домыслы и не моя фантазия! – с обидой высказала Лида. – Я сама видела, как вы целовались!

Беркутов усмехнулся. У Лиды в глазах сверкнули слезы. Она вытащила платок.

– Да, мы целовались! – рассердился он. – Зоя уезжала в командировку, я поцеловал ее на дорожку, так принято, и ничего тайного тут нет! А тебе в голову всякая дребедень лезет! Вот скажи: зачем ты себя изводишь по пустякам? Или просто изводить нравится?

Он вздохнул, прижался к ней щекой. Но Лида не шелохнулась.

– Конечно, мне приятно, что дамы на меня поглядывают! – прошептал он. – Это, как говорится, взбадривает! Я не пью, не курю, так дай хоть с женщинами иногда пококетничать! А то изнутри сжирает диабет, а снаружи комитет! Ну скажи, какие при таких жутких раскладах могут быть тайные шуры-муры?!

Она впервые улыбнулась.

– Зойка в тебя влюблена, вот я и бешусь! – помолчав, призналась Лида. – Я же простая, обыкновенная женщина, а ты у нас всеми обожаемый, всем необходимый и недосягаемый Георгий Константиныч! Вот все и стараются к тебе на грудь прилечь. А я этого не хочу! Я собственница! Мое – и не трогай! – последние слова она произнесла уже жалобным тоном, и Беркутов обнял ее, недовольно покачав головой.

Маша сидела за столом и смотрела на часы. Стрелки показывали без пяти десять. Маша не выдержала, поднялась, заходила по гостиной. Она снова подошла к фотографии мужа, взглянула на его суровое лицо, кивнула ему, но муж упорно молчал. Маша укоризненно покачала головой.

– Вот вы за мной каждый день надзираете! – с вызовом заметила она. – И что, много интересного понадзирали?!

Но Скачко молчал. Маша не выдержала и повернула фотографию мужа лицом к стене.

Полковник Скачко открыл глаза, огляделся. Он сидел за письменным столом в своем кабинете. Перед ним лежал чистый лист бумаги и ручка. Боков сидел напротив. Скачко поморщился.

– Я что, заснул?

Боков кивнул.

– И в голову для отчета начальству ничего не лезет! Завари кофейку! Что у нас по Зое Платоновой? Твои ребята ею хоть занимаются? Кто отслеживает ее перемещения? Вот где она сейчас?!

Полковник вдруг возбудился, впился суровым взглядом в Бокова. Тот, занимаясь приготовлением кофе, не спеша стал докладывать:

– Зоя Платонова… уже…

Он взглянул на часы.

– Десять минут назад уехала поездом в Кострому. В служебную командировку, выбивать поставку сыров, сервелата и прочих деликатесов на следующий год. У гастронома номер один прямые договоры со многими производителями. Кострома – один из таких регионов. Полагаю, что Зоя Сергеевна уехала до конца недели, и это для нас удобный момент: на чужой территории вступить с ней в неформальный контакт и перетянуть на свою сторону. Готов сам поехать следом за ней в командировку!

Боков взглянул на полковника. Скачко хмыкнул, задумался.

– Почему раньше не доложил?!

– Мне только что сообщили!

– Что, завел своего человека у Беркутова?

Боков кивнул.

– Молодец! Вот за это хвалю! – одобрительно кивнул он. – Мы должны ему платить?

– Да нет! За моим осведомителем и раньше водились кое-какие грешки: страсть к фарцовке, к примеру. Скорее всего, и сейчас водятся, а потому он и не раздумывая согласился с нами сотрудничать! – победно доложил майор.

Скачко нахмурился:

– Только предупреди, чтоб держал язык за зубами! Дело-то пока неофициальное!

– Уже предупредил!

Скачко усмехнулся.

– А ты считаешь, что, поехав за Зоей Сергеевной в командировку, справишься с этой дамочкой?

– В каком смысле?

– В стратегическом! То есть сумеешь войти с ней в столь близкий доверительный контакт, при котором она откроет тебе все тайны и махинации Беркутова?!

Боков задумался, ответил не сразу.

– Я не ручаюсь, – растерянно пробормотал он. – Но все равно попробовать стоит. Кстати, первый контакт с ней у меня вроде бы получился. Мы довольно откровенно поговорили.

Скачко пододвинул к себе телефон, набрал номер. Но вызываемый абонент не отвечал. Боков деликатно молчал. Скачко нахмурился, положил трубку, удивленно хмыкнул.

– А где Ширшов?

– На боевом посту.

– Маши нет дома! Значит, она пошла к нему! Чего и требовалось доказать! – он нервно усмехнулся. – Все бабы одной миррой мазаны!

– Ну, во-первых, не все. Не надо обобщать. И до такого, я думаю, и у твоей Маши не дойдет! – засомневался Боков. – Она все же филолог, педагог, а не торгашка с рынка!

И он многозначительно посмотрел на Скачко. Тот шумно выдохнул.

– А мы ведь с Машей толком и не целовались! – вдруг виновато проговорил полковник. – Меня в юности одна пьяная соседка обслюнявила и наградила стойким отвращением к поцелуям на всю жизнь! А ей хотелось целоваться, я это чувствовал!

Он на мгновение поддался душевной панике, однако тут же взял себя в руки.

– А я все же съезжу в Кострому, попробую навести мосты, – прервал короткое молчание Боков. – Из меня еще тот обольститель, но вдруг получится?!

Полковник помрачнел.

– В нашем деле проб не бывает, – заметил Скачко. – В нашем деле либо победа, либо поражение, но за последнее сурово вычитают, а иногда и жизнью жертвуют! С такими настроениями, как у тебя: «Попробую!» – и ехать не стоит, – сурово выговорил он.