Дело гастронома № 1

– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи! – усмехнулся полковник. – А вообще у меня появилась одна идея, – вдруг обронил он, и взгляд его загорелся.

Беркутова ввели в камеру. Охранник вышел и закрыл за собой дверь. Выглядел Беркутов скверно – осунувшийся, похудевший. В камере сидел Култаков. Тот был в генеральской шинели и папахе. Шинель расстегнута, виднелись планки наград на груди. Беркутов в нерешительности остановился у порога. Култаков взглянул на него, первым начал разговор:

– Здравствуйте! Я генерал Култаков. Я намерен поговорить с вами без свидетелей, а значит, адвоката Гарумова при этом разговоре не будет! Вы не против?

Беркутов задумался.

– Если против, я могу уйти! – произнес генерал.

– Хорошо, я вас слушаю! Но сразу хочу заявить, что на ваши вопросы я отвечать не буду.

– Тогда садитесь!

Култаков указал на стул напротив. Беркутов присел. Култаков вытащил из кармана газету «Правда».

– Вам газеты дают?

– Нет.

– Наша недоработка! Исправим! На первой странице сообщение о Пленуме ЦК КПСС. Вот, читайте.

Култаков передал Беркутову газету. Тот взял ее, стал читать. Присел на свой табурет и генерал.

– Нет больше министра внутренних дел Щелокова, некому тебя больше защищать! В том суть!

– Об увольнении Николая Анисимовича я знаю.

Култаков хмыкнул. Беркутов положил газету на стол.

– Сарафанное радио даже в тюрьме работает, – усмехнулся Георгий Константинович.

– Не буду спрашивать, как вам передают вести с воли, хотя, как генералу, мне это знать интересно.

Култаков взглянул на Беркутова, но тот молчал, давая понять, что и на этот вопрос он отвечать не будет.

– Жалобы есть?

– Нет.

– Хорошо! Тогда о главном! Вот наши условия: вы начистоту все выкладываете: кому, когда, сколько. Нас интересуют верха! Вы же стрелочник, человек системы. А мы, учитывая вашу помощь следствию, определяем вам пять лет колонии общего режима. Ты еще молодой, вернешься, поможем устроиться! Конечно, не директором большого предприятия, но на холоде не оставим, как говорится! Ну как, договорились?

Беркутов задумался, затем проговорил:

– Для меня это несколько неожиданно…

– Нет, конечно, ты подумай, мы тебя не торопим! Условия, на мой взгляд, неплохие, – сухо заметил генерал. – Да и лучших никто больше и не предложит!

Култаков посуровел, поднялся.

– Ну что, подумаешь?

– Подумаю.

Поднялся и Беркутов.

– Думай, казак, думай! – генерал неожиданно повеселел. – Мы предлагаем один раз!

– А это вы предлагаете или…

Он не договорил. Но кого имел в виду Беркутов, нетрудно было догадаться. Понял и Култаков.

– Да, я говорил об этом наверху, и мне, то есть вам, предложили эти условия. Я их лишь озвучил.

Они помолчали.

– Вам суток на принятие решения хватит?

Беркутов напрягся.

– Я могу посоветоваться со своим адвокатом?

– Да, конечно.

– Когда Эдуард Петрович смог бы встретиться со мной?

Култаков посмотрел на часы.

– Я думаю, самое позднее около пяти, не позже! Что ж, тогда завтра утром мы будем ждать вашего решения, – сдержанно улыбнулся Култаков. – Как говорят, время пошло!

Маша неторопливо шла по коридору со студенткой, живо обсуждая ее курсовую.

– Не надо вообще упоминать в курсовой, что просветитель Новиков был масоном! Зачем это тебе?! Ты рассказываешь о его бурной книгоиздательской деятельности, о его свободолюбивых взглядах, а масоны тут совсем ни при чем.

– Как это ни при чем, если он был один из активных деятелей русского масонства?!

– Ты хоть понимаешь, кто такие масоны?! – накинулась на нее Маша.

– Масоны – это религиозная секта такая! – выпалила студентка.

Дорогу им преградил Антон.

– Мариванна, можно с вами переговорить?

Маша остановилась, недоуменно взглянула на Антона. Он с виноватым видом смотрел на нее.

– Вы с какого курса?

– С третьего! Антон. Я одно время посещал ваш семинар по современной литературе.

– К сожалению, я вас не помню! – она нервно передернула плечиками. – А что вы хотите?

– Я бы хотел снова к вам вернуться. В ваш семинар.

Маша вспыхнула.

– Увы, это невозможно! – Она вдруг радостно посмотрела на него. – У меня, что называется, под завязку! У Бронниковой есть места, она не будет против! Извините…

Маша схватила свою студентку за руку и буквально потащила ее дальше по коридору. Антон остался на месте.

– А вот линию противостояния с Екатериной надо, наоборот, развить! Это же интересно! Императрица выводит Новикова в своей пьеске, потом арестовывает его, сама назначает меру наказания. Тут много чего есть такого, что надо раскапывать.

Голосок Маши удалялся. Антон с грустью смотрел ей вслед.

Беркутов встретился в камере для допросов с адвокатом Гарумовым. Последний был встревожен.