Дело Гэлтона

— Ваш счет оплачен… мистером Джоном Пикелисом, сэр, — объявил он.

Легкое остолбенение.

— А я-то думал, что старинное южное гостеприимство давно в прошлом, — воскликнул Карстерс. — Как мило с его стороны. Я бы хотел выразить ему признательность.

— Вам это не составит труда. Мистер Пикелис приглашает вас почтить своим вниманием скромный прием, который он устраивает здесь в пентхаусе — в нашем отеле — в любое время после девяти вечера.

— Так, сейчас уже десятый час, если мои маленькие золотые часики не врут, — заметил миллионер и встал.

— Конечно, черный галстук, — добавил метрдотель.

— Разумеется, я незамедлительно поднимусь к себе в номер и накину свой походный смокинг. Отличная кухня. И ваш бармен оказался прав насчет шабли шестьдесят четвертого года.

Метрдотель был явно озадачен.

— А что насчет шабли шестьдесят четвертого года, мистер Карстерс?

— Великолепно! Верно, сэр, если вы что-то понимаете в винах, то шабли шестьдесят четвертого года — просто отпад.

Глядя вслед удаляющемуся Карстерсу, метрдотель торжествовал, как и второй наиболее выгодный жених Соединенных Штатов. Удовольствие не покинуло Карстерса и мосле того, как он отворил дверь апартаментов «Брекен-Пидж» на седьмом этаже, ибо некие предупредительные ребята распаковали его чемоданы и даже отгладили его смокинг. Бреясь, он вынес решение, тщательно все рассчитав, как поступил бы на его месте Гилман.

Все должно быть чисто.

Никакого оружия.

Он не возьмет с собой оружия — сегодня не надо.

В девять пятьдесят вечера негр-дворецкий в ливрее, замерший у дверей в огромную гостиную пентхауса на восьмом этаже, громко возгласил:

— Мистер П. Т. Карстерс!

Гостиную переполнял гул десятков голосов в разных углах, но Пикелис услышал. Он прислушивался, ждал. Он прервал свою беседу с Беном Мартоном и мэром Эшли и поспешил поприветствовать знаменитого красавца.

— Я Джон Пикелис, мистер Карстерс, — представился седеющий главарь гангстеров.

— А! Тот самый, кто приобрел второй экземпляр кремневого «куксона».

Пикелис ухмыльнулся, довольный и несколько удивленный.

— Вы не в обиде, надеюсь?

На лице Карстерса расцвела знаменитая миллионодолларовая улыбка.

— Я, быть может, несколько испорчен, но я, безусловно, не злопамятен, — ответил он добродушно. — Нет, конечно, не в обиде. Я отдаю должное вашему вкусу, как и вашему южному гостеприимству. Благодарю вас за прекрасный ужин.

Пикелис с радостью сделал открытие, что П. Т. Карстерс не только не испорчен, но и не помпезен, и даже не утомлен жизнью.

— И благодарю вас за приглашение на банкет, мистер Пикелис, — добавил светловолосый лазутчик.

— Я не мог отказать себе в удовольствии доставить удовольствие коллеге-коллекционеру, — ответил рэкетир.

Потом он подвел его к Мартону и Эшли, которые во все глаза за ними наблюдали.

— Мистер Карстерс, хочу вам представить двух наших весьма высокопоставленных и весьма исполнительных служащих — нет, скорее всего самых высокопоставленных и самых исполнительных в Парадайз-сити. Это капитан Мартон, начальник полиции, и наш выдающийся мэр Роджер Стюарт Эшли.

Словно в каком-нибудь кинобоевике про ФБР, аккуратно отпечатанные досье Уиллистона на обоих коррумпированных чиновников появились в кадре и предстали крупным планом перед мысленным взором Карстерса. Кадр был смонтирован так, что оба досье оказались рядом, а затем растаяли, когда миллионер протянул руку Эшли.

— Большая для меня честь, мистер мэр, познакомиться с вами.

— Добро пожаловать в Парадайз-сити. Надеюсь, ваше пребывание у нас будет для вас приятным, — ответил Эшли.

Это был мужчина с приятной внешностью, аристократическими манерами и чуть затуманенными остекленевшими глазами, которые указывали на то, что их обладатель любит предаваться обильным возлияниям. Крошечные морщинки, несколько лопнувших на носу кровяных сосудов и слегка одутловатое лицо — все подтверждало верность оценок, содержащихся в досье Уиллистона.

— Если гостеприимство мистера Пикелиса есть типичное проявление благорасположения Парадайз-сити к своим гостям, то мое пребывание, конечно же, будет приятным, — уверил мэра Карстерс.

Ливрейные официанты осторожно рассекали толпу гостей, заполнивших просторный зал, и прежде чем ответить, мистер Эшли принял из рук официанта бокал шампанского.

— Не преуменьшая дружелюбия наших достойных граждан, боюсь, в поведении мистера Пикелиса ничего нет типичного. В своей щедрости, как и во всем прочем, наш радушный хозяин — личность совершенно исключительная. В том, что касается решительности, воображения, могущества — особенно могущества — мистер Пикелис человек уникальный, — говорил Эшли. — Он природою сотворенный лидер и руководитель.

Трудно было сказать, то ли он и в самом деле восхищался, то ли просто констатировал факт, то ли лукаво иронизировал над бесстрашным правителем округа Джефферсон.

Пикелис усмехнулся, явно довольный этой репликой.