Дело генерала Раевского

   — Вы спрашиваете, как я тут оказался? — засмеялся Евгений Петрович, не снижая скорости, так что пешеходы по краям дороги, велосипедисты, мотоциклисты, путевые всякие знаки, а особенно встречный транспорт мелькали как в калейдоскопе. Так, наверное, бывает в психике человека, не просто теряющего сознание, но прикоснувшегося к смерти. Тогда перед ним вдруг всплывает вся прошлая жизнь, с необычайной скоростью проносятся былые мгновения, дни, события, люди... Внешне этот человек как бы вовсе не реагировал на всё, что появляется, нарастает и проносится мимо него, однако сознание его всё чётко фиксировало. — Это предельно просто, — говорил Евгений Петрович, как бы пожимая плечами, но плечи его в это время не двигались, — вы дали телефон Кирилла Маремьяныча, где все мы три дня назад собрались. И в этом нет ничего удивительного, вы ведь за собой никакого криминала не знаете. Они связались с ним. Для этого нет необходимости вызывать куда-то на спецбеседу ни в чём не подозреваемого человека. Тем более известного. К нему пришёл на работу очень и очень деликатный человек, побеседовал за чашкой чая у него же в кабинете. Кирилл Маремьянович всё объяснил и рассказал. Назвал всех, кто был у него в то воскресенье, кто где работает. Позвонили, в том числе, и мне. Объяснили, в чём дело, извинившись, конечно. Я попросил кого-нибудь прислать, чтобы он мне всё изложил поточнее, сказал, что пропуск я ему закажу. Ну, тот очень скоро пришёл ко мне. Мы коротко побеседовали.

Евгений Петрович задумчиво вздохнул и ловко обошёл бежевую «Волгу». Некоторое время ехал с почти закрытыми глазами. Потом продолжил:

   — Этот таксист ранее был судим. Из блатных. Отсидел два года. Вышел раньше срока. Сел по пьянке, не по серьёзному делу. Выйдя, не мог устроиться на работу. Стал поворовывать. Но сам пришёл, во всём признался. Говорит, что гибнет, водка заедает его, боится снова сесть. Его подлечили. Поставили на ноги. Даже поручились за него. Ну и помогли устроиться на работу. Он уже начал думать, что с питейной опасностью покончено. А с ней так просто не покончишь: держать себя надо после этого всю жизнь. Начал понемножку выпивать. Ну вот. Итог. Врезался в машину. Его засекли. ГАИ. Хотел откупиться, денег у него с собой было много. Гаишники, может быть, и взяли бы деньги да оставили бы его в покое, но он был очень пьян. До дома он мог бы и на покалеченной машине добраться. Но могли его такого ограбить. Прямо тут, при дороге, в лесочке. Привезли его в Горки. А он спьяну да и со страху начал врать. Такое стал плести! Ну, решили проверить. Вы им и попались. Шли вы с человеком, за которым здесь давно присматривают, что-то вроде шизофреника. Знаете, есть такая болезнь — вяло текущая шизофрения... Ну вот. Видят, что вы — человек в порядке. Я им тут же посоветовал не заводить никакое дело, но в таксомоторный парк просил сообщить. Относительно вас я сказал, что за вами приеду сам, что мы с вами близкие люди, знаю вас давно... Да и на поле славы нужно побывать...

   — Солгали, — сказал я, улыбаясь.

   — Солгал в какой-то степени, — засмеялся Евгений Петрович, — как говорится, ложь — во спасение. На поле я заехал, кстати.

   — Ой, не знаю, так ли, — усомнился я, — кажется мне, что во спасение лжи быть не может. Всякая ложь — в погибель.

   — А что, у таксиста действительно было много денег? — спросил Евгений Петрович.

   — Ну как много, — ответил я, — мне трудно сказать. Когда я понял, что он забегает на всяких остановках выпить, он был уже фактически пьян. Ехать с ним было уже просто опасно. А потом он вообще заснул. На руле. Я оставил ему на сиденье двадцать пять рублей. Это была удвоенная цифра счётчика. И вышел.

   — Опасно его, конечно, было так оставлять, — заметил Евгений Петрович, — но что делать.

   — Действительно, что делать. Не мог же я сидеть с ним, пока он проспится. Да и проспится ли он? Он был уже неуправляем, им управляла водка. Бутылка торчала из кармана. Его было не удержать. Да и моё ли это дело? Каждый человек сам отвечает за свои поступки, тем более — на работе.

   — Да, каждый сам отвечает за себя, — согласился Евгений Петрович и быстро отметил промелькнувший дорожный указатель: — Верея. Чудесный городок. История. Наполеон этой дорогой уходил, когда его не выпустил Кутузов. Малоярославец. Слава! Чудесный городок.

Я вспомнил, что именно Верею вписал в свою бумажку, отдавая мне листочек с адресом, Олег, и хотел было предложить Евгению Петровичу завернуть по пути в этот городок чудесный.

   — Впрочем, через воскресенье у нас новая встреча у Кирилла Маремьяновича. Тема та же, но докладчик новый. И будут новые интересные люди. Прошу к нашему тёплому шалашу, — Евгений Петрович вежливо поклонился в мою сторону, — теперь вы уже наш. Как бы доверенное лицо. Мы вроде бы уже все свои.

   — Спасибо, как говорится, за доверие, — поблагодарил я, а сам подумал, что до этого времени нужно побывать у Олега обязательно.

ВЕЧЕРНЕЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

1