Дело государево

–Хорошо. Но что делать?

–Кое-какие мыслишки появились. Глядя на Буженинову, я кое-что придумал.

–И что же?

–Завтра на приеме, если ты мне поможешь, я заполучу сто или более тысяч. И Лейба пари проиграет.

–Так расскажи мне что делать, Петер. Чего такого ценного сморозила Буженинова. Она умом большим не отличается. Это тебе не Кульковский, не Лакоста, и не Балакирев.

–Она мне посоветовала жениться, Эрнест.

–На ком? – удивился Бирен. – На графине? Или на княгине? Да не отдадут за тебя таких девиц.

–А если ты похлопочешь?

–Ты ко мне приближен и мне недавно большую услугу оказал. Но в таком деле я тебе не помогу. Мне и так туго приходиться. Половина знати волками смотрит. Им только дай повод мне в глотку вцепиться. И вон мой враг Карл Левенвольде. Норовит место мое подле царицы занять.

–Но я не графиню прошу у тебя, Эрнест…..

***

Карл фон Левенвольде, обер-шталмейстер двора её императорского величества17, смотрел на Бирена и выговаривал своему брату обер-гофмаршалу двора18 Рейнгольду фон Левенвольде:

–Смотри, как спелась эта парочка.

–Кто? – не понял Рейнгольд.

–Шут Педрилло и наша новоиспеченная светлость Бирен. Не с его ли подачи тебе отставку у княжны Черкасской дали? Не он ли тебя посмешищем выставил, когда под твоей треуголкой вместо ягодки куча дерьма человеческого оказалась?

– На Педрилло такое не похоже, брат. Сия шутка не в его стиле, – ответил Рейнгольд.

– А кто сказал, что это его шутка? Это шутка самого Бирена. Ибо ему твой брак с Черкасской был не нужен. Педрилло мог быть только исполнителем. Но главное сейчас не в этом. Ты слышал, что место герцога курляндского скоро станет вакантным?

– После того как Анна стала императрицей и перестала быть герцогиней, на престол в Митаве претендует старый и больной герцог Фердинанд фон Кетлер, что постоянно живет в изгнании в Дрездене.

– И он скоро умрет.

– И что с того? – не понял брата Рейнгольд. – Нам то, что до Кетлеров хоть мы и курляндские дворяне?

– А именно это, что мы с тобой дворяне курляндские. И скоро после смерти Фердинанда престол станет вакантным. Почему бы мне не стать герцогом?

– Тебе?

–А почему нет? Левенвольде знатного рода и если мою кандидатуру поддержит императрица, то курляндский ландтаг может меня избрать герцогом. И за престол в Митаве борьба уже началась. И новый король Речи Посполитой избранный в 1734 году, нам троном обязан и мою кандидатуру поддержит.

Карл говорил о том, что Рейнгольд Левенвольде по приказу императрицы от имени России ездил в Варшаву на сейм и помог Августу III Саксонскому занять трон Польши. И он как сюзерен Курляндии19 решающее слово сказать может.

– А ты не думаешь, Карл, что императрица не тебе Курляндию желает отдать, а Бирену?

– Бирену? Но он не дворянин по рождению. Он сын конюха. И не потерпит его дворянство курляндское. Ланд-гофмаршал Курляндии барон фон дер Ховен никогда не любил выскочку Бирена.

– Но если Анна его поддержит? Что тогда будет Карл?

– Вот про это нам и стоит подумать, Рейнгольд. Не пора ли нам использовать наш фамильный яд? Все Левенвольде известные отравители. И мы не хуже наших предков.

– Это опасные слова, Карл, – Рейнгольд с опаской огляделся по сторонам. – И не стоит такого произносить при дворе.

– Нас никто не слышит. Все заняты шутами. Карлицы императрицы весьма забавны.

– Наши яды всем известны, Карл. Их так и называют яды Левенвольде.

– Ты прав. Таким его травить не стоит.….

***

Императрица между тем внимательно оглядела гостей. И она увидела жмущегося к дальней колоне поэта Тредиаковского. Она приказала позвать его к себе, и вскоре тот уже склонился перед царицей в глубоком поклоне.

– Чего вид у тебя такой, Василий Кириллович? Али недоволен чем?

– Беда, матушка государыня. Беда…

– Чего случилось? Говори не мямли.

– Беда, матушка, – снова произнес Тредиаковский. – На тебя одна надежда. Затаскали меня в тайную канцелярию и допросами извели.

– На тебя что ли донос поступил Ушакову? И чем ты виноват, Василий Кириллович?

– По слову твоему был я принят, матушка в Академию Наук Российских и получил от тебя наказ вычищать язык российский, пишучи стихами нашими и правила к тому слагать. Но вот за стихи и пострадал.

– Разберусь я в беде твоей, Василий Кириллович. Сама разберусь. А то многие мои чиновники сами ничего путного сделать не смогут. Али не захотят. В чем жалоба твоя?

– Вот, матушка, моя челобитная. Здесь все написано. Изволь принять.

– Давай. Прочитаю сама….

***

Василий Кириллович Тредиаковский образование получил в Сорбонне, где учился наукам математическим, философии, богословию. В 1730 году он вернулся в Россию и издал свой знаменитый перевод романа Поля Тальмана «Езда на остров любви». В 1733 году его приняли в Академию Наук, и стал он по совместительству придворным поэтом новой императрицы Анны Ивановны. В 1735 году Тредиаковский издал «Новый и краткий способ к сложению стихов Российских». Но судьба не была к нему милостива…

***

Год 1736, март, 21 дня. Санкт-Петербург.

Кабинет министров императрицы.