Дело Каллас

На подъезде к Порт-де-ля-Шапелль на указательном панно было написано: ПАРИЖ ЦЕНТР. Бертран не решился ехать по окружной, которая была забита машинами. Нормально: уже пять часов. Через город он быстрее доберется, да и поездка приятнее.

– Как будем действовать?

– Без хитростей.

– И без засады?

– Нет, игра в открытую… частенько такой метод более эффективен. Не хочу, чтобы повторилось фиаско в «Ковент-Гарден» с призраком Кармен… Музыку включить?

– А что у тебя есть?

– Незабвенная Каллас в «Травиате». Жан-Люк снял для меня копию со своей записи.

– Чья постановка?

– «Ла Скала», полагаю.

– СДи Стефано, Бастианини, [57]под управлением Джулини. [58]

– Я и не знал, что ты такой сведущий!

– I'm fishing for compliments! [59]

– С каких это пор ты начал интересоваться оперой?

– После «Кармен». Во-первых, мир этот завораживает, мне кажется, нам никогда не разгадать нашу загадку, если мы не углубим свои музыкальные познания. Что-то мне подсказывает, что ключ к разгадке именно з музыке.

– Как получается, что наши ощущения совпадают?

– Мы же сыщики, дружочек, значит, получили в удел и профессиональное чутье!

Доехав до надземного метро, Бертран повернул направо, считая, что его пассажиру доставит удовольствие вновь увидеть Барбе, Пигаль и Клиши.

– Ну, когда же запоет твоя Виолетта? – нетерпеливо спросил Уильям.

– Скоро, пленка перематывается. У тебя есть любимое место?

– Да, когда она умирает.

42

На широком столе посреди просторной костюмерной Пале-Гарнье было разложено сметанное на живую нитку платье. Очень скоро оно превратится в наряд для Айши. Агнесса, которая руководила пошивочными мастерскими и была легендой театра – сорок лет работы на одном месте, – согласилась в неурочные часы сшить свадебный наряд по модели, вчерне изображенной Иветтой на листе бумаги. Она уже подобрала образцы, но никак не могла найти кружева для лифа и шелковую тафту для юбки.

– Вот эта лучше подойдет, она потяжелее, – посоветовала портниха.

– Да, но белый цвет здесь несколько тускловат, – заметила Иветта.

– Это из-за электрического света. Я уверена, что под солнцем она станет идеально белой! – заявила Айша. – В Марокко всегда солнечная погода.

Над их головами, словно большие белые тюлевые птицы, парили короткие, вывернутые наизнанку пачки из «Лебединого озера», подвешенные к веревкам, натянутым между балюстрадами вдоль верхней галереи. Ниже, по обеим стенам, висели костюмы, приготовленные для будущих постановок. Справа – «Ромео и Джульетта», слева – «Сила судьбы». К каждому из них был приколот большой лист бумаги, на котором вверху красным фломастером указана роль, а пониже, черным, – имя исполнителя; в нижнем углу – порядковый номер и пометки с напоминанием, что необходимо добавить к костюму и какие недостатки устранить: подобрать драгоценности, обувь, трико, пришить три пуговицы, заменить молнию… На полу стояли картонные коробки и сумки, набитые всякими аксессуарами. В дверь постучали.

– Войдите.

– Здравствуйте, сударыни.

– Ах, месье Лебраншю, я и забыла, что сегодня вы должны были принести мне платья Каллас. Как прошла фотосъемка?

– Хорошо. Снимки уже в печати. Куда мне все это положить?

– Давайте пока повешу их на стойку, потом уберу на место. Костюмы, которые когда-то носила дива, певшая партию Нормы в Париже, упакованы в прозрачные пластиковые чехлы. Для первого акта – длинное шерстяное платье цвета слоновой кости с драпе и нижней юбкой из белого муслина, с широким поясом и большой бархатной накидкой темно-синего цвета, окантованной крупной витой тесьмой и вышитой листьями и серебристыми цветами лилии. Для второго акта – другое, тоже длинное платье, без рукавов, из органзы, с накидкой из «дикого» шелка; ансамбль в светло-розовых и желто-золотистых тонах.

– Ну что, Айша, вижу, подготовка к свадьбе идет полным ходом…

– Только никому ни слова! Особенно Уильяму.

– Обещаю!