Дело Хальворсена

— У нас теперь есть время продолжить сон, — сказал Адриан, — я прикрыл трубу, чтобы тепло не выходило, и дым не было видно.

Дрова хорошо прогорели и в печи виднелись только мелкие малиновые угольки.

Они устроились снова в своих спальных мешках, но все время были настороже, прислушиваясь к каждому шороху.

— А они не станут подниматься на утес? — зашептала старший констебль.

— Ни за что, они сейчас тоже будут отдыхать, впереди трудный день.

Ночь тянулась мучительно долго, во фьордах царила тьма, беззвездное небо, затянутое серой пеленой облаков, казалось, навалилось на утес, и не хочет уходить.

Раздел 40 Мартин

Проводив Анну после сытного ужина в “Единороге”, Мартин покатил по ночным улицам домой.

На душе было удивительно спокойно, он даже позабыл и думать о черном датсуне, и ни разу не поинтересовался, едет ли он следом. Губы его еще помнили прощальные поцелуи Анны, и все остальное было не так уж важно. Прямо за сверкающим огнями парком развлечений он припарковал форд и зашел в магазин фирмы, торговавшей пейджерами и телефонами. С любопытством и завистью парень разглядывал выставленные на обозрение переносные радиотелефоны и радиостанции всех стандартов. Он видел в кино, как американские полицейские пользуются в машине на ходу телефонами и радиостанциями и ему тоже очень захотелось иметь всегда при себе такое чудо. Это было так круто! Однако цена аппарата и его обслуживания была просто запредельной! К нему бросился продавец и стал расхваливать одну из моделей, размером с обувную коробку. Мартин еще немного полюбовался на все это великолепие новейшей техники связи и вышел на улицу. Он не вступил еще в права наследования дедовых миллионов и считал каждую крону до очередного перевода от отца. Ничего, он скоро устроится на работу и не будет зависеть от отцовских денег. У него даже есть одно местечко на примете, надо только проявить себя достойно, и можно будет закрепиться на этой должности. Падал мокрый снег, он открыл дверцу форда, и уселся на водительское место. В салоне Мартин почувствовал какой-то незнакомый запах. Молодой человек включил зажигание, и тут же заметил в зеркало заднего вида седого незнакомца в черном плаще. Он обернулся и увидев ствол пистолета, направленный на него, снова вспомнил американские фильмы.

— Не оборачивайся, сынок, поезжай прямо, если не хочешь, чтобы я сделал в тебе дополнительное отверстие.

— Какой я тебе сынок, тоже мне, папаша?!

Незнакомец больно врезал ему по шее.

— Не хами старшим, сучонок, поезжай быстрей, времени у нас мало. У моста свернешь к порту, я тебе скажу, что дальше делать.

— Убери пушку, а то пальнешь ненароком.

— Поговори у меня еще.

Мартин медленно поехал по Нюгордс гатен, поглядывая в боковое зеркало. Привычного черного датсуна сзади он не видел и это его беспокоило. Может, охрану сняли? Что-то важное случилось?

Они подъехали к мосту и Мартин свернул туда, куда приказал пассажир. Они проехали мимо пакгаузов и ангаров со строительными материалами. Дорога здесь сделалась узкой, часть ее была засыпана щебенкой и отделена временными ограждениями из пластика. Наконец, они въехали в район порта. В свете редких фонарей блестела вода, белели ряды дорогих яхт на приколе. Мартин подумал, а что, если сейчас выпрыгнуть из машины, направив её в воду? Он видел это в каком-то фильме. Нет, страшно, не получится.

— Давай еще пятьдесят метров прямо!

Мартин сбавил скорость.

— Останови тут, — велел незнакомец.

Мартин повиновался, что еще оставалось делать.

— Выходи, только без глупостей. Дуло уперлось в спину.

Они прошли метров двадцать вдоль стоянки катеров.

— Спускайся сюда, — указал седой на один из них.

— Это что еще за посудина?

— Иди, не бойся, ничего я тебе не сделаю, если будешь умницей. Побудешь немного у нас в гостях.

Они прошли баку судна, потом незнакомец втолкнул его в дверь каюты. Тут было тепло и дежурное освещение попадало в каюту через иллюминатор. Мартин попытался развернуться и осмотреться, но тут же получил удар по голове чем-то тяжелым и отключился.

Раздел 41 Якобсен, Хильде, Торгвальд

Находясь третьи сутки в состоянии вынужденного ожидания, Якобсен устал думать о преступниках и золоте, за которым они охотятся, руководствуясь чужими картами, фотографиями, накладными и собственным волчьим чутьем. Все это казалось бы Адриану полным абсурдом, если бы не гибель Хальворсена и Канестрёма.