Дело Килиоса

Он не договорил. Дверь с ужасающим грохотом слетела с петель и погребла под собой стоявшего на страже полицейского. Те, что держали меня, от неожиданности отпустили и обернулись на шум. Обе руки Баракса ударили одновременно. Полицейские повалились, как снопы. Мой помощник, вместо того чтобы пустить в ход лучевое оружие или газ, решил «размяться», как он называл этот процесс. Конечно, на свете нет ничего совершенного. И Баракс не был исключением. Иногда его начинает буквально тошнить от современной техники, от едва ли не безграничных возможностей, которыми он располагает, и вместо этого он применяет проверенные временем, хотя и примитивные, средства… Все это молнией пронеслось в моей голове. Толком над этим я так и не поразмыслил, потому что пришлось вцепиться в того типа, что был у них старшим. Фотоаппарат полетел в угол. Полицейский собирался ребром ладони съездить мне по шее, но я вовремя парировал выпад и нанес ответный удар ему в висок. Каким-то чудом другому удалось выхватить пистолет. Я молниеносно развернул оглушенного старшего и прикрылся его телом. Прозвучал выстрел, и бедняга обмяк у меня в руках. В следующий миг Баракс оказался рядом со стрелком. Схватил его и просто швырнул в стену. Посыпалась штукатурка и дешевые картинки. Полицейский сполз на пол и больше не шевелился.

Последний из шестерых сделал попытку улизнуть. Он шмыгнул в проем выломанной двери и бросился наутек. Только теперь я сообразил, что Баракс выломал дверь прямо с кирпичной коробкой — на полу валялось несколько кирпичей.

— Перехватить его? — Баракс был спокоен и даже не торопился. Он верил в свои необыкновенные способности. При необходимости он был способен развивать скорость, превышающую человеческие возможности.

— Догони, только сюда приводить не стоит. Я иду следом.

Баракс кивнул. К тому времени, как он бросился в погоню, беглец успел спуститься и уже был в дверях подъезда. Я подхватил с пола фотоаппарат и поспешил покинуть разгромленную квартиру. И только сейчас почувствовал, как зверски болит у меня голова. Но обращать на это внимание не было времени. Важно, что я сумел уцелеть. Я вынул из аппарата пленку, сунул ее в карман, сам аппарат закинул в подвал через провонявшее кошками окно и вышел на улицу.

Баракс и полицейский в штатском стояли, прижавшись друг к другу, под стеной соседнего дома. Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что они поглощены оживленной беседой. Но я-то знал, как отчаянно пытается тот высвободиться из стальных объятий моего товарища.

— Отпустите меня, — заскулил полицейский, завидев меня. — Я тут ни при чем… Отпустите, умоляю!

— Посмотрим, — сурово произнес я. — Марш в машину.

Баракс зашвырнул его на заднее сиденье и притиснул к левой дверце. Полицейский был тощим маленьким типчиком — удивительно, как его взяли на такую работу. Я сел за руль.

Вскоре мы выбрались за пределы района и очутились на берегу реки. При виде пустынного берега мне пришла в голову неплохая мысль. Я затормозил. Вокруг не было ни одной живой души, только громоздились пакгаузы да по грязно-серой воде двигалось несколько барж. Жара стояла, как в парной. По спине у меня пот катился ручьем.

Баракс обшарил карманы пленника. Нашел наручники, полицейское удостоверение и немного денег. Удостоверение было без фотокарточки на картонке с косой трехцветной полосой было напечатано: «Политическая полиция». Незадачливого агента звали Альберто.

— Ну что, Альберто, неудачный расклад? — щегольнул я свежеприобретенной фразой.

— Я тут ни при чем! — заскулил пленник.

— Говори, зачем вы затаились в том жилище? Что вы замышляли?

— Ничего! Мы только ждали!

Мне даже не пришлось делать знак Бараксу. Он положил руку агенту на колено.

— Не… н-на-а-до! — взвыл тот, пытаясь освободиться, но, конечно же, безуспешно.

— Не раздражай моего приятеля, он шутить не умеет, — усмехнулся я. — Скажи, кого вы ожидали в квартире Рамиреса?

Агент, бледный как смерть, заговорил. Время от времени он умолкал, но стоило Бараксу поднять руку, и слова опять начинали литься из бедняги, как вода из сосуда.

— Мы уже неделю находимся там безвылазно. Известно только, что должен появиться какой-то чужеземец.

— Кто отдал распоряжение?

— Начальник тайной полиции полковник Негадес…

— Умница, Альберто. Теперь запомни фамилию: Медина. М-е-д-и-н-а. Медина.

— Запомнил, — пролепетал перепуганный агент. — Медина. Кто это такой?

— Это я. Когда придешь в себя, явишься к полковнику и передашь ему от меня привет.

И я кивнул Бараксу. Тот бережно коснулся ладонью затылка полицейского, и тут же, оглушенный порцией излучения, Альберто растянулся на сиденье.

— Выбрось его на дорогу, — приказал я и запустил мотор.