Дело, которое нужно закончить

— Капитан, вы лучше пригласите кого-то из местных, серьезного, в ком уверены, — повернулся к Стародубову и пояснил: — Если начнется тут какая-нибудь карусель, то местному проще будет ориентироваться, а мы пришлем ему помощников, если понадобится.

Капитан кивнул и направился к выходу. Тем временем Ворга подписал все, что нужно было, и, протягивая бумаги Стародубову, сказал:

— Распорядись, чтобы меня прямо в аэропорт отвезли и усадили на ближайший рейс в Москву.

Потом перевел взгляд на Рябова и, весело поблескивая глазами, пояснил:

— Устрою там скандал с привлечением пассажиров, чтобы был повод объяснить срочное увольнение. И заметь, никакой дискредитации светлого образа Консорциума!

Он улыбнулся Рябову, так спокойно, будто ничего и не случилось.

В общем, Онисим Васильевич становился самим собой, и Рябов, успев подумать, что с увольнением еще не все ясно, перебил:

— Так не годится, Онисим Васильевич. — И, отвечая на невысказанный вопрос Ворги и Стародубова, пояснил: — Если ты узнал, что я в Городе, то вполне вероятно, что и кто-то другой узнал, так? А если знает, где я, и сопоставит, откуда со скандалом летишь ты, то…

Ворга кивнул:

— Голова ты, Виктор! — повернулся к Стародубову: — Тогда — на ближайший рейс куда-нибудь на юг, — помолчал и уточнил: — Но не то чтобы на берег моря… Просто на ближайший… — Он осмотрелся. — На какой машине меня повезут? Устал я что-то…

Стародубов подозвал одного из своих парней:

— Отвезешь Онисима Васильевича в аэропорт, возьмешь билет на тот рейс, который он сам назовет… — потом посмотрел на Воргу и сказал тоном вроде шутливым: — Но не за границу, конечно… не за границу… — и пояснил: — Выходные-то короткие, мало ли какие неожиданности…

— Да не волнуйся, Дима, — широко улыбнулся Ворга. И, будто мстя за все, покровительственно пошлепал по спине, а потом дал легкий подзатыльник.

Едва он отошел, Рябов повернулся к Стародубову:

— Вы вообще как тут оказались, Дмитрий?

— За Воргой давно стали присматривать, и маршрут его нас удивил, — ответил Стародубов. — Но в тот домик я примчался по команде.

— По команде? — удивился Рябов. — А кто командовал?

Стародубов улыбнулся и мотнул головой в сторону Ромы. Рябов удивился еще сильнее:

— Ты-то как обо всем узнал?

— Вот вы даете! — закатил глаза Рома. — Вы же сами мне велели за Ниной этой смотреть! А если среди ночи увозят, то это как?

Рябов улыбнулся, но Рома не утихал.

— Между прочим, я давно про клады и золото говорил, — упрекнул он Рябова.

— Ты всерьез думаешь, что в золоте дело? — удивился Рябов.

— Ну, а эти блатные с вами шутили, что ли? — ехидно спросил Рома.

21

Суббота (грань утра и дня)

После всего произошедшего определиться по времени было трудно, то ли завтракали, то ли обедали — не важно! Важно, что все постепенно возвращалось, кажется, в обычное состояние, и Рябов неожиданно осознал, что завтра уже надо быть в Москве, потому что в понедельник… И он поймал себя на мысли, что впервые за многие годы он не ощущает радости последних дней отдыха. Все прежние годы, когда бы ему ни удавалось найти неделю-полторы на отдых, в последние дни он, все еще наслаждаясь обстоятельствами отдыха, предчувствовал то восхитительное напряжение, которое охватит его по пути в первый рабочий день! Он знал, что несколько дней у него в голове будут скользить воспоминания о прекрасных беззаботных днях, но воспринимал их, пожалуй, как осеннюю листву, которой можно очаровываться, но нельзя воспринимать всерьез, и радостно прощался с тем и теми, кто был рядом в эти дни.

А здесь, в Кричалиной, в Городе… Наверное, тогда, много лет назад, никто из этих людей, исключая, конечно, Нину, не был ему так близок и дорог, как сейчас. Он с улыбкой поймал себя на том, что мечтает просыпаться в Бутылёве и выходить во двор босиком и с сигаретой в руках…