Дело куклы-непоседы

— К сожалению, нам сейчас придется уехать. Я хочу увидеться с Карлом Хэрродом и узнать подробнее насчет его ранения. Слушайте, что вы должны делать дальше. Если кто-нибудь придет и начнет спрашивать вас, что случилось, кого вы обнаружили у себя в номере, не ранили ли вы кого-нибудь шпателем для мороженого, вы должны сказать просто, что отказываетесь отвечать на любые вопросы. Я оставлю вам два шпателя, всего у вас будет три. Снимите с них ярлыки, разорвите их и спустите в унитаз. Все три тогда будут совершенно одинаковы. Если в дело вмешается полиция и разузнает, что женщина покупала в универмаге три шпателя, все три окажутся у вас в номере.

— А если они узнают и остальное?..

— Не исключено, — ответил Мейсон. — На всякий случай я забираю у вас эти письма.

— Возьмите и деньги. Адвокат покачал головой:

— Нет. Пусть лежат там, где были. Положите их в конверт и напишите на нем: «Собственность Ферн Дрисколл». Никому об этом не рассказывайте. Не отвечайте ни на какие вопросы… Пошли, Делла.

Мейсон с секретаршей вышли из номера. В лифте Делла спросила:

— Что мне делать с оставшимся шпателем?

— Сейчас скажу. Хэррод заявил, что моя клиентка ранила его шпателем в грудь. Скорее всего, он видел лишь женский силуэт, освещенный сзади, из коридора. Сам шпатель он видеть не мог. Очевидно, тот вошел в тело, не причинив никакой боли, — ведь его кончик тонкий и острый. Позже, выйдя из отеля, он увидел воткнувшийся в грудь шпатель. Думаю, он так же, как и моя клиентка, не хочет иметь дело с полицией. Поэтому он мне и звонил.

— А чего он добивается?

— Ну, это уж пускай он скажет сам. По-моему, он хочет поторговаться. За свое молчание он будет требовать письма, что были в сумочке у нашей клиентки… Так вот, — продолжал адвокат, — когда мы войдем в его номер, я сделаю так, чтобы отвлечь внимание Хэррода и тех, кто окажется в его номере. В это время вам надо подложить куда-нибудь этот шпатель. Наденьте перчатки, чтобы не осталось никаких отпечатков пальцев.

— А как насчет ярлыка с ценой?

— Пускай остается.

— Зачем? — удивилась Делла. — Его же ранили не этим…

— Разумеется, — ответил адвокат. — Я хочу сделать так, чтобы мы сами могли различать эти шпатели. Если Хэррод не заявит в полицию, лишний шпатель будет просто нашим ему подарком; если же заявит — полиция найдет в его номере два шпателя. Ему придется тогда потрудиться, чтобы их не спутать.

— Перчатки потом снять?

— Конечно, — ответил Мейсон. — Я же представлю вас как своего секретаря. Когда спрячете шпатель, снимайте перчатки и беритесь за блокнот.

Они сели в такси и поехали по направлению к отелю «Диксккрат». Не доехав полквартала, Мейсон велел шоферу остановиться и расплатился с ним, после чего они с Деллой вышли из машины. Подождав, пока такси отъедет подальше, они пошли к отелю. Через несколько минут они уже шли по коридору в направлении номера 218. Адвокат шел впереди. В коридоре стояла молодая женщина. Когда они подошли ближе, она спросила:

— Вы мистер Мейсон?

— Да.

— Входите. Карл ждет вас.

Она открыла дверь, и они вошли в номер. Делла немного отстала. Подождав, пока она зайдет, женщина захлопнула дверь и поспешила в комнату. На пороге она сказала Мейсону:

— У него озноб.

В глубоком кресле полулежал человек, обложенный одеялами. Глаза его были закрыты.

Карл, — сказала женщина, — пришел мистер Мейсон.

Человек медленно открыл глаза.

— Рад вас видеть, мистер Мейсон.

— Вы и есть Хэррод? — спросил адвокат.

— Да, я.

Женщина повернулась было к Делле Стрит, чтобы предложить ей сесть.

— А это миссис Хэррод? — задал следующий вопрос Мейсон.

Женщина сразу же повернулась к нему лицом. Мгновение стояла напряженная тишина. Потом она сказала:

— Ответь ему, Карл.

Тот, помедлив немного, проговорил:

— Да, это миссис Хэррод.

Мейсон пристально смотрел в глаза женщины.

— Как давно вы женаты? — спросил он.

— А вам не все равно? — вспыхнула женщина.

— Мне нужно это знать, — заявил Мейсон. — Я адвокат. Передо мной раненый. Поэтому я и задаю такой вопрос.

— По-моему, вас это не касается! — воскликнула женщина.

Мейсон заметил краем глаза, что Делла идет по комнате, как будто в поисках свободного стула. Внезапно она издала короткий раздраженный возглас:

— Эта проклятая ручка! В колпачке полно чернил. Пойду вылью…

Она прошла на кухню. Никто не обратил на нее никакого внимания. Хэррод сказал:

— Послушай, детка, это мистер Мейсон. Он юрист. Мне кажется, он хочет нам помочь.

— А мне плевать на то, что тебе кажется. Пусть не лезет в мои дела. Я не желаю, чтобы всякие пронырливые адвокаты являлись сюда и задавали жару мне.

— Я не хотел вас обидеть, — примиряющим тоном сказал Мейсон. — Мне нужно было лишь разобраться в ситуации.

— Ну и как, разобрались? — осведомилась женщина.

— Боюсь, что не до конца, — произнес адвокат. Делла Стрит вернулась в комнату, сняла перчатки и достала из сумочки блокнот.

— Я готова, шеф, — объявила она. Мейсон сказал:

— Это мисс Делла Стрит, мой личный секретарь. Она будет вести запись нашей беседы. Итак, вы, значит, Карл Хэррод.

Человек кивнул и закашлялся.

— Вы утверждаете, что вас ранили шпателем для мороженого?

— Да.