Дело куклы-непоседы

— Удивительно, что вы не заметили эту штуку и не увернулись от удара.

Хэррод снова помедлил, затем сказал:

— Похоже, вы правы. Там действительно было темно. Я не видел никакого шпателя.

— И вы даже не подозревали, что в вас воткнули эту штуку, пока дверь не закрылась, так?

— Точно. Я заметил его лишь потом.

— Тогда, значит, вы не могли видеть лицо женщины, которая вас ранила, — заметил Мейсон. — Ведь это могла быть и Кэтрин Бэйлор, которая выходила к вам в первый раз вместо Ферн Дрисколл.

Хэррод побагровел.

— Вы не имеете права устраивать мне здесь допрос. Это вам не суд! Черт возьми, я ведь пытаюсь найти с вами общий язык… Послушайте, Мейсон, я хочу вам кое-что предложить.

— Что именно?

— Ваша клиентка могла бы со мной договориться. Пусть ваша секретарша напечатает расписку, а я ее подпишу.

— О чем договориться? Хэррод покачал головой:

— Поговорите со своей клиенткой, Мейсон. Тогда вы сами предложите мне уладить это дело полюбовно. Вы выслушали меня, теперь послушайте ее. Заставьте ее рассказать все подробности. Не принимайте ничего на веру. Спросите, кто она на самом деле. После этого вы сами придете ко мне.

— Не теперь, Хэррод, — ответил адвокат. — Сперва пусть вас осмотрит врач. Надо прояснить ситуацию до конца.

— Да не надо мне никакого врача. Он будет задавать вопросы, а потом пойдет в полицию. Что мы тогда будем делать?

— Я пришлю вам моего личного врача, — предложил Мейсон. — Он бегло осмотрит вас, выяснит, насколько опасно вы ранены и грозит ли это осложнениями. Если он спросит, как это случилось, скажите, что вы лунатик, бродили во сне по квартире, споткнулись и упали на шпатель для мороженого. Можете даже не отвечать совсем — заявите просто, что обо всем расскажете своему собственному врачу.

— А что мне это даст?

— Он оценит, насколько серьезно ранение, и постарается предотвратить осложнения.

— Сколько это будет стоить?

— Нисколько, — заверил его Мейсон. — Доктор, правда, сообщит все не вам, а мне. Но если окажется, что вы нуждаетесь в лечении, я передам вам все его рекомендации. Насчет полиции можете не волноваться. Доктор не будет знать, что вас ранил кто-то другой, поэтому он вовсе не обязан будет сообщать об этом в полицию.

— Долго придется его ждать?

— Он придет в течение часа.

— Как его зовут?

— Того, которого я имею в виду, зовут доктор Арлингтон.

— Вы давно имеете с ним дело?

— Не первый год.

— Ладно, уговорили, — ухмыльнулся Хэррод после минутного раздумья. — Нелли, накинь на меня еще одно одеяло. Я мерзну.

— Зачем ты соглашаешься? — раздраженно спросила женщина. — Он же хочет поймать тебя в ловушку. Ты расскажешь врачу неправдоподобную историю, а тогда…

— Заткнись, холера! — заорал, взъярившись, Хэррод. — Не суйся, куда не надо!

— Еще раз повторяю: выбирай выражения! — зарычала Нелли.

Хэррод злобно расхохотался:

— Вот я и выбрал: холера. Самая настоящая холера. Чем это плохое слово?

Повернувшись к Мейсону, он проговорил устало:

— Вот что получается, когда свяжешься с грубой, невежественной девкой, которая пытается к тому же строить из себя благородную даму.

Нелли, чуть не задохнувшись, открыла рот с намерением что-то возразить, но потом передумала.

— Поразмыслите кое о чем на досуге, — продолжал Хэррод, обращаясь к адвокату. — Ваша клиентка не та, за кого себя выдает. Не давайте ей вешать вам лапшу на уши. Ее зовут не Ферн Дрисколл, а Милдред Крэст. Она присвоила сумочку Ферн Дрисколл, ее документы и деньги, не говоря уже об имени. Скажите ей, что все о ней знаете и что я знаю это тоже. Потом приходите снова, и тогда уже мы с вами побеседуем с полной откровенностью. А сейчас присылайте ко мне своего доктора, если вас так уж беспокоит мое здоровье.

Глава 7

Мейсон позвонил доктору Арлингтону и договорился встретиться с ним у отеля «Диксикрат». Потом они с Деллой Стрит доехали на такси до того места, где была припаркована машина Мейсона, пересели в нее и вернулись к отелю.

Через пять минут подъехал доктор. Выйдя из машины, он поздоровался и спросил:

— Что там приключилось, Перри?

— В отеле раненый. Фамилия его Хэррод. Вы найдете его в номере двести восемнадцать. Я сказал ему, что пришлю своего врача. Поднимитесь и осмотрите его. Вы должны четко представлять себе, что ваша задача — установить объективную истину. Объясните, что вы не его личный врач, поэтому здесь не может быть и речи о сохранении врачебной тайны. Если он станет рассказывать о своем самочувствии, прошу вас все это запомнить и быть готовым подтвердить под присягой.

— Хорошо, — сказал врач. — А что с ним такое?

— Ему кое-что всадили между ребер.

— Нож?

— Да нет, не нож. Острый, но очень небольшой предмет.

— Иглу, что ли?

— По-моему, шпатель для мороженого.

— Понятно, — отозвался доктор.

— Возможно, он не захочет рассказывать, как это случилось, — предупредил адвокат, — хотя может заявить, что стоял на кухне у самой двери со шпателем в руке, когда его жена входила туда с полным подносом посуды. Она якобы толкнула дверь ногой, та ударила его по руке, и шпатель вонзился в грудь.

— Это действительно так и было?

— Он может сказать, что так и было.

— Но это правда?