Дело магазинной воровки. Дело о тонущем утёнке. Дело о зарытых часах

— Не заметили ли вы чего-нибудь необычного в них?

— Не-е-т…

— Они чередовались регулярно?

— Ну да. А что?

— Мистер Витон, вы, как опытный следопыт, должны знать: любое живое существо, идущее по тропинке и задевшее шнурок, вздрогнет, отступит, во всяком случае, собьется с ноги, а тут шаги оставались ровными… А?

Открытая физиономия Витона выразила неподдельное изумление.

— Господи помилуй!.. Да мне это просто не пришло в голову! Вы тысячу раз правы, а я и не подумал.

— Животное от вспышки магния обычно пугается, отскакивает?

— Конечно! А как же иначе? Но тогда… Тогда я ничего не понимаю!

— Но в характере следов вы не сомневаетесь?

— Нет, сэр. Да ведь мы все их тогда рассматривали…

— Возможно, — сказал Мейсон. — И ответьте еще. Вся штука в том, что когда натягивается шнурок под действием какой-то силы, то в аппарате раскрываются шторки и происходит снимок?

— Да, сэр.

— Тогда последний вопрос. Мог ли человек приделать проволоку к пружине будильника, соединить ее с автоматическим спуском шторок и взрывателем патрона и таким образом сделать фотографию в заранее намеченный момент? То есть в то время, на которое будет поставлен будильник?

И Бюргер, и Мак-Ниир одновременно встали, выкрикивая возражения.

Судья выслушал их с ледяным спокойствием и сказал:

— Возражение не принято. Свидетель, отвечайте на вопрос.

Витон пробормотал:

— Обычный часовой механизм… Да. Я полагаю, это можно сделать.

— Мне думается, это все, мистер Витон. Да, кстати, именно в то время, когда по вашим записям в журнале был сфотографирован идущий по тропинке Берт Страг, некто забрался в дом Джека Хардисти и стукнул по голове ночного дежурного Крейна.

Вконец растерявшийся Витон пошел на свое место, а Мейсон с преувеличенной вежливостью поклонился двум представителям обвинения, сидевшим в состоянии полной прострации.

— Есть ли у вас, джентльмены, вопросы к свидетелю?

Глядя на Бюргера, можно было подумать, что он близок к помешательству. Усилием воли он взял себя в руки, оглядел всех и начал совещаться с Мак-Нииром. Затем проговорил:

— Ваша честь! Это поразительный поворот дела. Он не только бросает свет на многие вещественные доказательства, проходящие по делу, но и открывает новые возможности, которые… Словом, если суд разрешит, мы просим отложить слушание дела до завтрашнего утра.

— Не возражаю, — согласился Мейсон.

— Принято! — отрезал судья.

Вернувшись к себе в контору, Мейсон достал бутылку старого коньяка и три высоких бокала.

— Вот теперь можно и отдохнуть, — сказал он Полу и Делле. — Наконец-то я могу выбросить проклятый будильник из головы!

— А я так ни в чем и не разобрался, — пожаловался Дрейк.

Мейсон от души рассмеялся.

— Предположим, мы нашли чертов будильник как раз около фотоаппарата, что бы мы подумали?

— Ну, если так ставить вопрос…

— Так ведь иначе и нельзя! Факты просты до противного. А нам, видите ли, простота не нужна, но подавай что посложнее!.. Мне это будет хорошим уроком… Ох, как я мудрил с этим звездным временем! И в результате все попало в газеты, которые читал и убийца… И тогда он посчитал выгодным для себя позволить найти эти часы, они действительно были поставлены на звездное время.

— Зачем ему это понадобилось?

— Потому что я начал путать карты правосудия, а он решил, что неразбериха ему на пользу. Я и виноват.

— Что же произошло на самом деле?

— Не вижу мелких деталей, но в основном представляю. В доме мистера Блейна валялся журнал с рекламой скополамина, под действием которого человек говорит правду. Марта подслушала разговор по телефону о хищении и решила действовать… Уж как она раздобыла скополамин, Бог ее знает, но раздобыла. А шприц у нее всегда под рукой. Пистолет она выкрала и отправилась со своим Смилеем в горы. Тут и Милисент узнает о хищении девяноста тысяч, приходит в бешенство и пускается в погоню за мужем. Свой револьвер она найти не могла, взяла отцовский. Она доехала до поворота к домику и одумалась. Так бывает. Наревелась вволю, стала рассуждать и сообразила, чем это ей грозит. Поэтому она выбросила револьвер, а тут и Адель подоспела, и они поехали домой. Доктор Мейком встретил ее уже в Конвейле. Она рассказала ему все, и они поехали к горному домику вместе. Приехали уже в сумерках, не заметив машины Марты и ее хахаля… Хардисти умирал, Милисент сказала, что она не виновата, но доктор ей не поверил. Можно его понять.

— Но кто же убил? — нетерпеливо спросила Делла.

— Только тот мог убить, кто был его приятелем, сообщником убитого. — Марта сделала Джеку инъекцию скополамина, и он действительно все выложил, сказав про туннель, а пока они разговаривали, тот, другой, подслушал и побежал за деньгами. А может, и раньше выследил Хардисти. В тот же день он увидел Джека под влиянием наркотика, с разбитыми очками, болтливого… Мне думается, он сидел там, у гранитной скалы, а пистолет валялся в сосновых иглах, где его бросили. Лучше момента было не найти, чтобы выполнить, видимо, давно задуманное…

— Откуда ты это знаешь?