Дело магазинной воровки. Дело о тонущем утёнке. Дело о зарытых часах

— Они не могут возражать против моего присутствия. — Мейсон ухмыльнулся. — Только ваш арест и обвинение в убийстве с последующим заключением в тюрьму исключают мое присутствие здесь. Пока полиция еще не готова предпринять подобные действия. Я, как ваш адвокат, имею разрешение суда на переговоры с вами. Конечно, сестра передала по телефону, что я здесь… Ага, вот и они.

Взвыла сирена, и Вирджиния отставила чашку в сторону.

— Полагаю, я способна все это выдержать, — произнесла она упавшим голосом. — Ведь я выдержала главное испытание, когда нашли тело дяди Джорджа.

— Обещайте, что будете спокойны, — попросил Мейсон. — Держитесь, а спорить с ними предоставьте мне.

— Полицейским это не понравится.

Мейсон не успел ей ответить: на крыльце большого дома послышались шаги. Сестра, опередив Итсумо, подскочила к двери и распахнула ее.

— Они в столовой, — тут же сообщила она.

Сержант Голкомб и два агента в штатском зашли в дом и направились в столовую.

— Почему вы здесь? — обратился сержант к Перри Мейсону.

— Распоряжение суда. — Мейсон показал документ.

Сержант перевел взгляд на Вирджинию.

— Я знал, что вас надо было держать в тюрьме, — сказал он. — Вот теперь и расплачиваюсь за то, что дал вам шанс.

— Я ни в чем не виновата, — возмутилась Вирджиния. — Я спала. Пришел мистер Мейсон и разбудил меня.

— А заключи вы ее в тюрьму, я бы явился с предписанием «Хабеас Корпус» — о представлении арестованного в суд для рассмотрения законности ареста. Как говорится, что в лоб, что по лбу.

Сержант Голкомб сел, жестом пригласил сесть агентов и обратился к Мейсону:

— Вероятно, вы посоветуете ей не отвечать на вопросы и отстаивать права, дарованные Конституцией.

— Напротив, — отозвался Мейсон, — мы намерены оказывать вам всяческое содействие.

— Я уже в курсе дела, — язвительно заметил сержант Голкомб. — Может, вам это неизвестно, но эта молодая дама призналась: она знала о том, что револьвер лежал в ящике стола. Она несколько раз выезжала за город и практиковалась в стрельбе. Теперь она меткий стрелок.

— Ну и что же? — удивленно спросил Мейсон.

— Делайте выводы сами.

— Вскрытие производилось? — справился Мейсон.

Голкомб кивнул.

— Хорошо, — начал Мейсон, — давайте рассуждать здраво. Джорджа Трента убили в субботу вечером.

— А вы откуда это знаете?

— Я еще не видел заключения хирурга, производившего вскрытие, но на Тренте был тот же костюм, что и в субботу. Щетина на лице не выступила, ворот рубашки был чист. Более того, тело находилось в упаковочном ящике на самом верху. Он был крупный мужчина. Полагаете, что племяннице было под силу поднять его туда? С таким же успехом можете предположить, что ей под силу приподнять небоскреб.

— Возможно, это осуществил ее сообщник, — предположил сержант. — И не забывайте, что Трент загулял. Он прийарковал машину в таком месте, где днем ее больше чем на полчаса оставлять не разрешается. Трент вытащил ключи, положил их в конверт и отослал по почте на свое имя в контору. Потом он отправился пить и картежничать.

— Да, это так, — подтвердил Мейсон. — Но что-то побудило его вернуться в контору. Почему он вернулся?

— Ума не приложу, — признался сержант. — Вот это мне и хотелось бы выяснить.

— А вам не кажется, что лучше начать с этого конца, а не запугивать мисс Трент только потому, что она знала, где лежит револьвер, и умела стрелять?

— Я никого не запугиваю.

— Вчера вечером у девушки была истерика, — напомнил Мейсон. — А вы направили ее в полицейское управление и учинили ей допрос с пристрастием, и в результате пришлось прибегнуть к помощи врача.

— Ну и что? Мы вызвали врача и отправили ее домой, когда она во второй раз ударилась в истерику, — сказал Голкомб. — Сегодня она уже в норме.

— У меня есть основания думать, что единственным притоном, где побывал Джордж Трент, была «Золотая тарелка» на Восточной Третьей улице.

— Положим, это верно. Что из этого следует?

— Там произошло нечто, побудившее его вернуться в контору. Вам бы не хотелось узнать, что именно там случилось?

— Я провожу самостоятельное расследование, — заявил сержант.

— Более того, — невозмутимо продолжал Мейсон, — пренебреги вы этой версией, последует обвинение, что вы это делаете сознательно. Скажут, что полиция закрывает глаза на игорные притоны, работающие в открытую, потому что ей выгодно. Не думаете ли вы…

— А кто вам сказал, что там игорный притон? — Сержант явно насторожился.

— Я вам говорю, — заявил Мейсон. — Что вы намерены предпринять?

Сержант на мгновение задумался.

— Проверю — это мое дело.

— Ладно, а мое дело — проверить, как вы это осуществите. А пока уточним — минута за минутой, чем занималась Вирджиния в субботу вечером. Итак, Вирджиния, вы закрыли контору в полдень.

— Да.

— Куда вы отправились?

— За город.

— На прогулку?

— Да, мы с моим приятелем занялись…

— Об этом мы поговорим с вами с глазу на глаз. А пока пусть сержант Голкомб завершит расследование других обстоятельств дела.

— Похоже, ответ смутил вас, Мейсон? — подпустил шпильку сержант.

— А чем вам не понравился ответ? — в свою очередь поинтересовался Мейсон.