Дело магазинной воровки. Дело о тонущем утёнке. Дело о зарытых часах

— Ну, ну, рад вас видеть. Честное слово, очень рад. Отойдите, Кинг… назад! Пошел прочь, Принц! Привяжи их, Мануэль.

— У нас нет времени ждать, — сказал Мейсон. — Отворите ворота, они знают, что нас не следует трогать.

Визерспун с сомнением посмотрел на собак. Мейсон настойчиво повторил:

— Уверяю вас, они не причинят нам зла! Отворяйте поскорее!

Визерспун кивнул мексиканцу, тот вставил большой ключ в замок на воротах, оттянул задвижку и распахнул обе створки. Собаки бросились вперед, но Мейсон спокойно прошел мимо, не обращая на них ни малейшего внимания, а псы принялись обнюхивать Деллу! Той не оставалось ничего иного, как протянуть руку и осторожно погладить Кинга и Принца по голове. По всей вероятности, собаки не. были привычны к подобной нежности, и им это явно пришлось по вкусу: они принялись вилять хвостами.

— Что за чудеса! — воскликнул пораженный Визерспун. — Но все же идемте скорее в дом. Я не могу быть вполне уверен — это же собаки, к тому же настоящие людоеды. Я и сам их побаиваюсь…

Все направились к дому, собаки мирно бежали следом.

Визерспун распахнул дверь.

— Ничего подобного никогда не видел!

— О чем вы?

О собаках. Не в их привычках так быстро заводить дружбу.

— Собаки — разумные существа, они прекрасно разбираются в людях, — совершенно серьезно ответил Мейсон. — Найдите такое местечко, где мы сможем спокойно и без помех потолковать… Наши чемоданы находятся в машине.

— Их принесет Мануэль. Вам приготовили ваши вчерашние комнаты.

Они повернули в северо-восточное крыло дома. Визерспун отворил дверь гостиной, отведенной Мейсону, и пропустил туда Мейсона и Деллу Стрит, после чего вошел сам. Он затворил за собой дверь, откашлялся и заговорил:

— Признаюсь, я страшно рад, что вы приехали. Очень важные…

Мейсон прервал его:

— Повремените с этим. Сядьте и расскажите мне все, что вы знаете про детектива. И поживее.

— Про какого детектива?

— Лесли Милтера, который теперь вас шантажирует.

— Милтер… меня шантажирует? — недоверчиво переспросил Визерспун. — Мейсон, да вы сошли с ума?

— Вы йедь его зйаете, правда?

— Ну да. Это тот самый детектив, который расследовал убийство, он работает у Оллгуда.

— Вы его видели?

— Да. Один раз он отчитывался мне лично. Это было после того, как он завершил расследование на Востоке.

— Пока он занимался расследованием, вы с ним держали связь по междугородному телефону?

— Да. Он звонил мне каждый вечер.

Мейсон, не спуская глаз с Визерспуна, произнес:

— Либо вы мне лжете, либо все перепуталось.

— Я не лгу, — с холодным достоинством возразил Визерспун, — и я не привык, чтобы меня обвиняли во лжи.

— Милтер находится в Эль-Темпло.

— Правда? Я не видел его после того единственного случая, когда он докладывал мне лично.

— И он не давал знать о себе все это время?

— На протяжении десяти дней — нет. Он выполнил задание, и я с ним рассчитался.

Мейсон достал из кармана конверт, доставленный экспресс-почтой, который получил днем.

— Это вам о чем-нибудь говорит? — спросил он.

Визерспун с любопытством посмотрел на конверт.

— Нет.

— Откройте и прочтите то, что находится внутри.

Визерспун заглянул в конверт.

— Да тут нечего нет, кроме какой-то газетной вырезки.

— Ее и прочтите.

Визерспун выудил вырезку из конверта двумя пальцами правой руки и поднес ее к свету, но прежде чем начать читать, сказал:

— Мы могли бы сэкономить массу времени, если бы вы сначала выслушали, что произошло этим вечером… Это…

— Читайте! — властно повторил адвокат.

Визерспун вспыхнул. Какое-то мгновение казалось,

что он собирается вернуть или швырнуть на пол конверт и вырезку, но под требовательным взглядом Мейсона все же начал читать. Мейсон внимательно наблюдал за выражением его лица. По мере чтения интерес Визерспуна явно возрастал… Было ясно, что до него дошел смысл заметки: он сделался чернее тучи. Наконец, дочитав до конца, он посмотрел на Мейсона.

— Свинья! Грязная свинья! Подумать только, что человек может так низко пасть, чтобы напечатать эдакую пакость. Как вы это раздобыли?

— Не раздобыл, а получил. В конверте специальной доставки. Вам что-нибудь известно об этом?

— Что вы имеете в виду?

— Вы не догадываетесь, кто бы мог мне это послать?

— Нет, конечно.

— Знаете, где это было напечатано?

— Нет. Где?

— В голливудском скандальном листке.

После короткого молчания. Визерспун признался:

— Я пытался быть беспристрастным и справедливым. И в этом моя главная ошибка. Мне следовало давным-давно покончить с этим делом. Как только я узнал про убийство, нужно было немедленно всему положить конец…

— Вы имеете в виду — отправиться с полученной информацией к дочери? — поинтересовался Мейсон. — Не заботясь о том, что разобьете ее счастье и оживите старый скандал? Сделаете несчастным еще одного человека, не попытавшись даже установить истину, бьш виноват Хорас Эйдамс или нет?

— Именно это я собираюсь сделать. Мне с самого начала следовало понять, что приговор присяжных был совершенно обоснованным и справедливым.