Дело медведя-оборотня

– А кто ж не знает? – усмехнулся бородач, попыхивая глиняной трубкой. – У него званые ужины каждый день! Много господ к нему ездить изволят! А он и про простых людей не забывает! К нему прикажете?

– Да, и поскорее! – сказал Роман, садясь в экипаж и подавая руку подоспевшему отцу Глебу.

Примерно через полчаса тряской езды экипаж остановился у ворот красивой усадьбы. Колонны на них были украшены купидонами в поварских колпаках, а вместо луков со стрелами они держали половники и ножи. На звук подъехавшего экипажа выбежали несколько псов, они весело лаяли и махали хвостами.

– Вы, Роман Мирославович, на собак не смотрите, – сказал извозчик, – они гостей не трогают!

Роман с Нестором и отцом Глебом вошли в калитку и в окружении собак двинулись по просеке в сторону самой усадьбы, в окнах которой горел свет. У большого каменного дома стояли несколько экипажей – видимо, гости собирались на очередной ужин у хозяина усадьбы. На пороге появился господин в костюме и белом высоком колпаке.

– Это сам Сафаров – прошептал своим Роман и двинулся ему навстречу. Он представился сам, затем представил Нестора и отца Глеба.

– Господа, – воскликнул хозяин, раскинув руки, – милости прошу! Это честь для меня – принимать таких высоких гостей! Прошу вас! Прямиком к столу! Я сейчас распоряжусь, чтобы вашего извозчика тоже накормили, у меня в людской специальный стол есть для прислуги! Добро пожаловать, проходите! Отказа я не приму, сначала трапеза, дела потом! У нас так принято, господа!

Сафаров рассыпался в любезностях, усаживая прибывших. Еще при входе им в носы ударил головокружительный аромат тушеного мяса, овощей и еще чего-то весьма аппетитного. Отец Глеб завороженно смотрел на стол, заставленный различными блюдами.

– Отец Глеб, – прошептал ему Нестор на ухо, – вам надо поосторожнее быть, в вашем состоянии организму будет трудно справиться с этими разносолами!

– Спасибо, Нестор, я учту твой диетический совет, – ехидно ответил отец Глеб, кладя себе в тарелку половину жареного цыпленка.

Тем временем Сафаров, сдвинув колпак набок, принялся сам обслуживать гостей, которых, кроме вновь прибывших, было человек пять. Хозяин порхал между ними, накладывал еду в тарелки и подливал разные напитки. О каждом блюде он непременно рассказывал, демонстрируя глубокие познания в кулинарии.

– Господа, – говорил он, ловко орудуя половником, – сегодня я имею честь представить на ваш утонченный и искушенный вкус блюда, так сказать, мировой классики! Но под соусом нашего традиционного колорита, разумеется! Такого вы ни в одном столичном ресторане не попробуете, ручаюсь! Вот в этой красивой супнице вашего суда ждет ароматнейшее консоме по моему личному рецепту: на конине с лапшой а ля лагман. Вы только попробуйте! К нему идут пирожки с рыбой и капустой. Запивать советую только хересом на меду! Только хересом, и ничем иным, господа!

Гости с довольным видом работали ложками, восторженно глядя на Сафарова, а тот, воодушевленный благожелательными взглядами, продолжал:

– На второе сейчас подадут мясной соус, который сегодня я лично приготовил из куропаток. Кроме того, еще будут жареные гуси с яблоками и гусиные же потрошки! На гарнир к мясу советую цветную капусту, спаржу или артишоки. А на третью перемену блюд вам предложат моченые яблоки со сливами, соленый арбуз, квашеную капусту с калиной и бочковые огурчики! А уж на десерт ягодный пирог, подовые пирожки с вареньем и кисель молочный!

Наконец Сафаров уселся во главу стола и присоединился к общей трапезе, не умолкая ни на минуту. Закончив ужин, он распорядился убрать все блюда и заменить скатерть с приборами, оставив лишь фрукты и выпечку, а также подать сигары и его фирменный коньяк. Снова поднявшись, он обошел каждого гостя, наполнив рюмки напитком янтарного цвета, приговаривая, что это и есть его знаменитая секретная медовая настойка, равных которой нет в целом свете.

Роман поблагодарил, поднес рюмку на длинной ножке к носу и понюхал настойку. Действительно, такого ароматного букета он никогда не встречал. Отпив немного, он вдруг почувствовал, как напиток мягкой, теплой волной разлился по нёбу, рассыпавшись на множество ароматов – от нежного медового до яркого запаха спелых фруктов.

– Какой тонкий вкус, – пробормотал Нестор, – что-то невообразимое, господин Сафаров! Словно солнце пригрело после теплого осеннего дождя, такой аромат! Браво!

– Да вы поэт, господин Барабанов, – довольно проговорил Сафаров. – А вы что скажете, батюшка?

Отец Глеб уже выпил одну рюмку, и Сафаров налил ему снова.

– Весьма приятный вкус, господин Сафаров, – ответил отец Глеб, – если выражаться в стиле Нестора, то в этом напитке, который одновременно и пьянит, и греет нутро, есть что-то поэтическое. В нем чувствуется вкус тоски и надежды, и еще какой-то первобытной, дикой страсти. Да, такой вкус у первой любви!

– Ого, отец Глеб! – засмеялся Сафаров. – Видимо, вы не всегда носили рясу, да?

Отец Глеб смущенно замолчал. Ему на выручку пришел Муромцев:

– Скажите, уважаемый, откуда это чудо? Где вы такой дивный мед берете? В чем секрет настойки?