Дело Митчелла (СИ)

— Вик, с тобой всё ок? — мулатка подошла поближе и положила ладошку на плечо Уокер. Волнение считывалось на лице девушки так же легко, как и текст с открытой книги.

— Каспер, — орнула так, что голос охрип. — Скажи, что хоть ты у нас предпочитаешь традиционные вариации секса, а не те, что вызывают слепоту. Ты что-то видишь?

— А что я должен видеть? У тебя ладонь пустая.

— Да, чтоб вас! — чертыхнулась несколько раз, пихая перо в карман комбинезона.

Раздался шипяще-хрипящий звук с нагрудного динамика следователя. Ловкие пальцы выудили из кармана маленькую черную рацию и их владелец отошел на несколько метров.

— Ладно, теперь точно пошли, — рявкнула женщина, раздраженно стягивая перчатки.

— Девочки, не так быстро. У нас свидание со спящей красавицей на Паркер Драйв, 47.

— В борделе что ли? — Уокер натянула на себя маску непроницаемости. Оно и не странно, что адрес ей хорошо знакомый — каждый месяц стабильно два или три жмурика приезжают оттуда. Как когда: иногда шлюхи от передоза откидываются, иногда слишком усердно защищаются от нежелательных ласк. Не редкость также самоубийства молоденьких девочек, которые и жизни толком не знали, но зато успели запятнать свою честь таким ремеслом.

— Да-да, в нём самом. Предлагаю отправиться туда же.

— И надо было этой тёлке выпилиться именно в мою смену! — всплеснула руками Виктория.

— Не знаю, чья смена была примерно неделю назад, но пожинать плоды будем мы, — загадочно улыбнулся следак, от чего-то что женщине, что девушке захотелось протяжно взвыть и скрутиться в клубочек, ведь они обе понимали, что их ждёт адская вонь.

— Поздравляю с первым живчиком, — Моника вся вздрогнула от хлопка начальницы по плечу.

— Это гнилые?

— Это с живностью, — и вот Монтенегро затошнило от одной только мысли о теле с личинками. Пришлось сглотнуть ком в горле, чтобы выдавить из себя какой-то ответ.

Ехали до борделя они минут десять, у входа их встретила женщина лет пятидесяти, облаченная в легкий кремовый пеньюар и дешевые чулки в сетку, местами дырявые. Прокуренный голос скорее напоминал мужской тембр, нежели женский. Если бы не копна редких длинных волос и ярко выраженные внешние половые признаки в виде обвисшей до живота груди, то можно было бы с легкостью принять мадам за мистера. Но это гетто, так что удивляться тут просто-напросто нечему.

— Я это, — запиналась, судорожно вдыхая едкий сигаретный дым, — думаю, чёта давно эту Кеннеди не видно. Дай загляну, может случилось что, — пожала плечами, — а там в комнате вонища глаза выедает! А потом, — мат-перемат без остановки лился с уст престарелой проститутки так, что матёрые сапожники офигевали бы, раскрыв рот, если бы имели чудную возможность находиться на месте преступления.

— Ну, всё понятно, мы наверх, — Каспер кивнул и продолжил записывать показания.

Судмедэксперт и лаборантка пошли по запаху и обоняние их не подвело — комната триста три на третьем этаже и вправду была источником гнилостного запаха тухлого мяса.

— Ебический случай, — закашлялась Уокер от едкого аромата. Горло неистово царапало, а рвотный рефлекс, о существовании которого женщина за последние годы успела подзабыть, вновь напомнил о себе. — Ну и душок у девчули!

Монике и подавно поплохело: пришлось опорожнить желудок в пакет для вещдоков, чтобы не пачкать пол.

— Деточка, ты зачем пакет перевела? На этом полу бывало нечто похуже рвоты, — сказал Каспер, прикрывая нос сгибом локтя.

— Простите, — виновато потупила взгляд.

Виктория в тот момент натянула на себя респиратор и другие средства защиты. Что поделать, приходится и в таких условиях работать! Войдя в комнату, женщина узрела перед собой просто рой мух, что невыносимо жужжал. Этот гул стоял в ушах до самого утра. Пришлось открыть окно и разгонять насекомых мокрыми тряпками, чтобы получить доступ к трупу в ванной. Там в собственном соку мариновалась юная мадам, навскидку лет восемнадцати. На левой руке красовались два продольных разреза глубиной до сантиметра. «Ну хоть не позер — точно убиться хотела и знала как» — про себя подметила женщина. Часть тела, что находилась в воде, разбухла, а что снаружи была обглодана насекомыми. Вместо глазниц — кучи опарышей, что вывалились из-под чудом уцелевших век при одном нажатии на них. Как бы выразилась сама Виктория — «красота неописуемая». Тем не менее, описывать как-то надо было, поэтому судмедэксперт на пару с помощницей и следователем совершали двух-трехминутные набеги на место преступления с такими же перерывами, чтобы сделать фотографии и описать труп — дышать было невозможно. Запах выедал глаза и царапал горло даже в респираторах. Работать в таком виде пришлось до самого утра. А когда всё закончилось, женщина и лаборантка уселись на крыльце и молча закурили.

Нет, Уокер не курила в своей повседневной жизни, но иногда после таких выездов хотелось просто забыться. Сигаретка с этим, конечно, справлялась на троечку, но как бы там ни было — легкое расслабление наступало моментально.

— Пошли вечером в бар, хочу, извиняюсь за выражение, нахуяриться, — тихо просипела Монтенегро, затягиваясь поглубже.