Дело «Норильский никель»

Президент России Борис Ельцин, «забыв», что в соответствии со статьёй 104 Конституции страны ему принадлежит первостепенное право законодательной инициативы, что все приватизационные наработки Анатолия Чубайса необходимо было ещё в проектном варианте выносить на парламентские слушания, просто подменил собой парламент, то есть, борясь за демократию, в очередной раз победил её!

Цель подзаконно-незаконного нормотворчества вышеупомянутых двух подписантов заключалась в том, чтобы, избегая коллегиальных обсуждений, как можно скорее разработать и принять к исполнению упрощённую схему приватизации государственных и муниципальных предприятий, исключительно самостоятельно управлять всем приватизационным процессом от его начала и до самого конца. Делалось это для того, чтобы за ширмой массовой приватизации десятков тысяч государственных и муниципальных предприятий протащить бесправную приватизацию крупнейших государственных нефтедобывающих и горнометаллургических промобъединений и, как следствие, обеспечить этим исключительно приватное перераспределение самой ликвидной государственной федеральной промышленной собственности между президентскими избранниками.

Президентские указы, принятые по проблемам, не урегулированным законами страны, а, следовательно, не противоречившие тому, чего просто не было, являясь в своём роде единственным нормативно-правовым инструментом регулирования приватизационных отношений между Государством и обществом, призваны были подвести под действия Анатолия Чубайса некую зыбкую правовую основу. Они же в этой связи выступили в роли щита, украшенного «незапятнанным» именем первого российского президента, который в будущем должен был прикрыть как самого идеолога-методиста российской промышленной приватизации, так и его подельников, со временем названных олигархами, от обвинений в совершении уголовно-наказуемых деяний (!).

В середине 90-х годов XX века прокурорский надзор за соблюдением законности в стране чуть ли не каждый год возглавлял новый Генеральный прокурор. По-видимому, как это и должно было быть, люди попадались на эту должность знающие, принципиальные и честные, не соглашавшиеся смиренно наблюдать за творимым бесправием, не желавшие присутствовать при безвозмездной раздаче направо и налево промышленного достояния России.

Таким образом, в процессе промышленной приватизации Анатолию Чубайсу удалось наделить избранных Борисом Ельциным лиц самыми ликвидными объектами общенародной собственности — крупнейшими государственными нефтедобывающими и горнометаллургическими промобъединениями, приватизация прибыли которых позволила в короткий срок создать финансовый задел, необходимый для укрепления новоявленной элиты во власти.

Именно в этом «борцы за демократию», по ходу дела лично обогащаясь, каждодневно борясь за капитализацию своих состояний, видели скорейшее и эффективнейшее закрепление результатов произошедшей в России смены общественно-политического строя. По вполне понятным причинам их не мог устроить путь политико-экономических перемен, по которому, скажем, пошёл народ республики Беларусь, являющийся по этническим, языковым и культурным корням, преобладающему вероисповеданию и опыту исторических испытаний самым близким по духу и по-настоящему братским народом России. На их удачу, корреспондировавшуюся с бедственными неудачами многих миллионов россиян в понимании, что является благом для народа, а что наносит ему вред, между Президентом России Борисом Ельциным и Президентом республики Беларусь Александром Лукашенко лежала глубочайшая пропасть, в итоге спасшая белорусский народ от злоключений, порождённых опытом российского правления.

Единомышленники Бориса Ельцина не желали длительным эволюционным путём «выращивать» из большинства бывших советских граждан средний класс российского гражданского общества, состоящий, в том числе, и из беловоротничковой интеллигенции, и из представителей мелкого и среднего бизнеса. Хотя именно средний класс во всех странах, во все времена являлся и является гарантом стабильности общественно-политического строя государства, жизнеутверждающая политика которого направлена во благо своего народа. В средние века жители европейских городов — бюргеры, а в императорской России — городские ремесленники, мещане и купцы черносотенных рядов, а не богатейшие купцы белой сотни, как никто другой, укрепляли государственную власть, гарантировавшую им спокойную жизнь и возможность плодотворно работать.