Дело «Норильский никель»

Отсюда местные экологические программы являлись составляющей экологической программы Красноярского края и дотировались (субсидировались) из краевого центра.

В результате, ни за какие-то частные инвестиции, а за счёт целевого финансирования из средств Экологического фонда Красноярского края, уже работники ОАО «ГМК «Норильский никель» вместо 420-метровой заводской трубы вытянули лишь её 180метровый аналог, который, правда, совершенно не отвечал первоначальной задумке по максимально эффективному отводу вредных производственных выбросов от города Норильска. Высота построенной заводской трубы явилась самой, что ни на есть обыкновенной, ни в коей мере не позволявшей выбрасывать производственные газы и пыль гораздо выше воздушного бассейна Норильска, не причиняя ему серьёзного вреда. В сочетании с ещё не полностью отвечавшей всем санитарным требованиям технологии утилизации диоксида серы на Медном заводе эффективность проведённого якобы природоохранного мероприятия была и остаётся весьма сомнительной, если не сказать во многом бесполезной.

Лучшим доказательством тому является повторяющийся из года в год, несмотря на окончание строительства вышеупомянутой трубы, вид норильчан, плотно прикрывающих рты и носы платками, спешащих скрыться, уйти, убежать с городских улиц под защиту своих квартир, чтобы хоть как-то уменьшить степень вреда, причиняемого отравленным воздухом. Эта картина выглядит тем более удручающе, так как всё происходит во время таких немногочисленных на Крайнем Севере тёплых деньков весенне-летнего периода, когда ветер частенько заносит ядовитые выбросы и производственную пыль от заводских труб Медного завода в жилые кварталы Норильска, откуда отравленный воздух быстро не выветривается, долго сохраняя свою губительную силу.

Подобные «платковые» приёмы гражданской обороны, разумеется, не в состоянии полностью обезопасить здоровье людей. Многие норильчане после такой «приятной» летней прогулки по улицам родного города ещё долго ощущают своеобразный кисловатый привкус или что-то похожее на запах, исходящий от тухлого яйца, от чего вдруг начинает болеть голова, чаще биться сердце, настраивая организм на борьбу за время, которое ещё предстоит прожить в будущем.

Скорая медицинская помощь работает в такие деньки, что называется, не покладая рук, медикаментозно помогая тем людским организмам, которые, устав бороться, не считаясь с жизненными планами своих обладателей, стали поддаваться давлению висящей в воздухе химии и забивающей носоглотку пыли, ускоренно и до времени приближая наступление последней даты в биографии человека.

Некоторыми летними днями, смотря на Норильск из прилегающих к его окраинам остатков лесотундры, бывает хорошо видно, как газовое облако, подобно туману, окутывает город, цепляясь за крыши его зданий и сооружений, совершенно не спеша покидать насиженное место. В такое время намерения норильчан отдохнуть на лоне природы, выехав в тундру или отправившись на туристические базы, стимулируется ещё и их естественным чувством самосохранения, желанием уберечь своё здоровье от неблагоприятного воздействия вредных производственных выбросов.

Оставшиеся же в городе люди благоразумно стараются реже выходить из домов, плотно затворяя двери и форточки. Ибо, как писал Авиценна, «когда воздух подвергся общей порче, тогда открытый воздух более восприимчив к ней, нежели закрытый и замкнутый». (Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки», часть первая, стр. 82) Постоянное же ношение с собой противогаза всё же является делом для Норильска менее привычным, даже диковинным, нежели наличие обыкновенного носового платка.

Вот и выходит на деле, что корректировка проекта строительства высотной трубы, принципиально изменившая его первоначальную идею, превратила вложение государственных средств в природоохранное мероприятие, включая финансовые средства Экологического фонда Красноярского края, в государственные инвестиции в развитие частного бизнеса, вложенные в строительство такого совершенно обыкновенного промышленного сооружения, как заводская труба (!).

Любители же поразглагольствовать, потеоретизировать на предмет преимуществ частной формы собственности над государственной при организации управления экономикой и производством крупнейших в стране прихватизированных компаний, добывающих природное сырьё, могут попытаться даже раскритиковать мысль, что инициатива «ПРИВАТ-капиталистов», подстёгивающая активность назначенных ими менеджеров, проявляется лишь тогда, когда надо брать много и оптимально дёшево.

Она также хорошо проявляет себя, когда есть потребность увести от глаз контролирующих органов часть сверхдоходов, когда необходимо поддержать коррупционные всходы в рядах российского чиновничества, когда хочется поиграть в большую политику, рассадив своих верных людей, как кукол-марионеток, в губернаторские, мэрские или депутатские кресла, когда обстоятельства заставляют искать взаимопонимания с Кремлём (!).