Дело «Норильский никель»

В англо-саксонской правовой системе доверительный собственник не является простым доверительным управляющим, иными словами, уполномоченным менеджером — представителем собственника, наделённым какими-то управленческими функциями, поскольку объём его полномочий несравнимо более широк, что получило своё отражение и в российском нормотворчестве. Так, в соответствии с нормой права пункта 9 вышеупомянутого президентского указа № 2296 от 24 декабря 1993 года доверительный собственник уполномочен «распоряжаться доверенным имуществом» (продавать, менять, передавать в залог и тому подобное), правда, с одной оговоркой, «исключительно в интересах бенефициария» (выгодоприобретателя).

В Великобритании применение правового института доверительной собственности (траст) позволяло значительно уменьшать налоговые обязательства, в соответствии с наследственным законодательством и правовыми обычаями, возникавшими у наследников при наследовании ими имущества и имущественных прав (наследственная масса). При переходе по наследству от наследодателя наследственной массы его наследникам объём налогообложения последних (выгодоприобретателей) был очень велик, но он уменьшался на отсутствие налогообложения стоимости того имущества, которое наследодатель (первоначальный обладатель) не менее чем за три года до своей кончины успел перевести из правового режима собственности в режим доверительной собственности (траст).

Необходимо отметить, что правовой институт доверительной собственности (траст) вообще не характерен для романо-германской (континентальной) правовой системы, принятой в подавляющем большинстве стран Европы и, разумеется, в России. Российской правовой системе гораздо более близко понятие доверительного управления, которое ни в коей мере не относится к вещному праву, к отношениям собственности, поскольку правовая природа доверительного управления — обязательственное право.

Передача имущества в доверительное управление не влекла и не влечёт перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом, к примеру, теми же контрольными пакетами обыкновенных акций, не в своих интересах, а в интересах собственника или указанных им в договоре лиц. При применении правового института доверительного управления не предусмотрен переход права собственности, отсутствует понятие «расщеплённой собственности», характерной для доверительной собственности (траст), отсутствует право управляющего по своему усмотрению, пусть даже в интересах какого-либо выгодоприобретателя, распорядиться вверенным ему по договору доверительного управления имуществом.

В связи с этим остаётся только предполагать, какой такой тайный смысл закладывали авторы проекта упомянутого президентского указа в правовое понятие «доверительное управление (траст)» и был ли он вообще этот тайный смысл, или это правовые издержки нормативных актов, подготовленных, грубо говоря, «на коленке» англо-американскими советниками Анатолия Чубайса.

Главное, понятна цель этого ничем не подкреплённого, противоречивого, плохо проработанного подзаконного нормотворчества: обеспечить возможность скорейшей передачи произвольно выбранным физическим и юридическим лицам принадлежавших Государству контрольных пакетов обыкновенных акций приватизируемых компаний хоть в доверительное управление, хоть в траст, хоть как «петух на заборе крикнет». Лишь бы скорее наделить лиц, подобных Потанину и Прохорову, реальными рычагами управления лучшей государственной, ещё вчера общенародной промышленной собственностью, предоставив им возможность ни за грош эксплуатировать богатейшие месторождения руд цветных и благородных металлов, через что, ещё до пресловутых залоговых аукционов, сделав их выгодоприобретателями от неправомерного обладания чужой собственностью.

Всё делалось для того, чтобы скорее образовалось численно махонькое сообщество современной крупнейшей российской бизнес-элиты, этакий своеобразный закрытый «клуб нуворишей», неправомерное существование которого как бы символизирует нынешняя «Рублёвка», способная служить памятником, напоминающим о безвозвратно исчезнувших понятиях «справедливость» и «всеобщее равенство», присущих истинной демократии.

«По этому поводу, — говорил в одном из своих интервью 3 декабря 1998 года Борис Березовский, — точнее всех сказал один мой близкий знакомый, Лёня Вальдман, ныне живущий в Америке. Он сказал, что приватизация в России будет происходить в три этапа. На первом этапе будет приватизироваться прибыль. На втором этапе — собственность. На третьем этапе будут приватизироваться долги. Жизнь показывает, что это абсолютно точно». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр. 103)

Точность приведённого высказывания, к сожалению, в полной мере подтвердила и приватизация Российского государственного концерна «Норильский никель».