Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

Между тем Мерзлый, попав на хозяйственную работу, растерялся. Он никогда не умел по-настоящему трудиться и тем более не был специалистом вообще. Александр Трофимович срочно подготовил документы на поступление в аспирантуру и подобрал тех, кто мог бы написать ему кандидатскую диссертацию.

Стать ученым и перейти на преподавательскую работу Мерзлый не успел. В мае 1982 года его наконец арестовали.

Расчеты Медунова на то, что со снятием Найденова следствие будет парализовано, не оправдались.

Большую активность в разоблачении взяточничества, процветавшего в Краснодарском крае, стали проявлять местные КГБ и прокуратура. Они развернули большое дело по Геленджику, где арестовали начальника управления общественного питания Бородкину по кличке Железная Белла. Молчать она не стала, и фамилии лиц, преступно связанных с ней, посыпались как из рога изобилия.

«Бриллиантом в короне» засверкала фамилия одного из самых доверенных лиц Медунова – первого секретаря горкома Погодина. Его предстоящий арест становился неизбежным. Медунов откровенно занервничал… Провел в Краснодаре очередное совещание, после которого довольно долго говорил с Погодиным наедине. О чем? Этого никто не знал и не знает. После состоявшегося разговора Погодин вернулся домой, зашел на работу, вышел, сел в «Волгу» черного цвета и… исчез навсегда. Ни всесоюзный, ни международный розыск результатов не дали до настоящего времени, и потому с самой большой долей уверенности следует полагать, что Погодин был убит. Медунов теперь мог спать более-менее спокойно.

В последние годы в печати публиковались материалы о том, что Медунова не стали привлекать к уголовной ответственности из-за конъюнктурных соображений. Это не так. При той войне, которую развязал этот горе-руководитель против Прокуратуры СССР, любые материалы о получении им взяток имели огромное значение. Ведь, несмотря на многочисленные аресты и разоблачения, он продолжал оставаться на своей должности.

Только один Тарада дал показания об оказании Медунову различного рода услуг, которые тянули на злоупотребление служебным положением. В такой ситуации ставить перед Верховным Советом СССР, депутатом которого был Медунов, вопрос о даче согласия на привлечение его к уголовной ответственности не решились.

Но расследование продолжалось. Медунов перенес еще один чувствительный удар, когда арестовали председателя комиссии партийного контроля крайкома Карнаухова. Один из ближайших подручных «первого» Карнаухов с азартом взялся за фабрикацию компромата на следственную группу. Теперь же, признав вину в получении взяток, он стал рассказывать обо всем, что знал. Карнаухов был фигурой довольно интересной. Любил выпить, любил женщин и потому окружил себя узким крутом лиц, с которыми и развлекался в свободное от работы время.

Однажды Тронову доложили, что в Сочи строится сверхшикарный особняк, который, как госдачи для членов политбюро, отделывают мраморной крошкой. Выехав на место, Тронов поразился масштабами строительства и стал выяснять, кто стоит за этим. Через Карнаухова ему прозрачно намекнули, что не стоит совать нос куда не следует. Что есть государственные секреты, которые знает очень узкий круг лиц в стране, а ему, Тронову, лучше оставаться в неведении. Что дом строит бывший советский резидент-нелегал, многие годы проработавший за рубежом, а это вопросы тонкие и деликатные. «Резидент так резидент», – решил Владимир Петрович и оставил в покое строителей, которым, в отличие от работы на других стройках города-курорта с его огромной незавершенкой, платили каждый день наличными от 25 рублей и выше.

В 1984 году «резидента советской разведки» арестовали. Им оказался ближайший друг Карнаухова лесозаготовитель Безручко. Сам председатель комиссии партийного контроля любил бывать на «секретной даче». Под звон бокалов и порнуху на видеокассетах они отвлекались от земных забот.

Работавший в 80-х годах заместителем начальника УВД Лихонин принимал активное участие в разоблачении сочинских взяточников. Однажды он отвез меня посмотреть этот знаменитый особняк. Стоял он на склоне ущелья. Садовый участок представлял собой террасы с высаженными на них редкими породами деревьев, в том числе и фруктовых. Непосредственно перед домом была площадка размером до 40 квадратных метров, окаймленная ограждением из чугуна ручной работы и цветными фонарями. У края площадки, на склоне, в огромной клетке прогуливались фазаны, павлины, летали попугайчики. Имелись большой, отделанный черным и голубым кафелем бассейн и сауна. Жилой комплекс состоял из двух этажей. На второй вела витая, ручной работы деревянная лестница. Там находились большой холл с качающимися диванами и несколько спален, обставленных шикарными мебельными гарнитурами.

– Как же умудряются отапливать эту громадину? – спросил я Лихонина.

Леонид Семенович улыбнулся:

– Довольно просто. Под домом сделан огромный резервуар для нескольких тонн солярки.

Вот уж воистину: красиво жить не запретишь, как, кстати, и сегодня новым русским.