Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

Несколько месяцев спустя я и мои коллеги осматривали поселения, где проживали многие жители этого города – рабочие крупных промышленных предприятий. Трудно было поверить, что в наше время люди могут жить в землянках или сараях, собранных из досок и кусков жести. Но именно тогда я понял, почему погромщики с лозунгом национальной идеи занимались банальным грабежом, забирая при этом простыни, наволочки, ношеную одежду, детские игрушки.

28 февраля 1988 года по инициативе советских и партийных органов Сумгаита на площади возле горкома партии собрался митинг. После ряда выступлений о «зверствах всех армян» страсти накалились до предела, и, когда прозвучал клич: «Бей неверных!», толпы ринулись на улицы города. О том, что происходит, власти поняли слишком поздно или просто не захотели вовремя понять. Решение о вводе в Сумгаит войск запоздало. Начались погромы, грабежи, изнасилования, убийства.

Меня часто спрашивали – носили ли эти события организованный характер? Отчасти да! В дальнейшем в ходе следствия мы располагали многочисленными показаниями о людях, выглядевших внешне очень респектабельно, руководивших и направлявших погромщиков.

Я прилетел в Баку и прибыл в Сумгаит 1 марта 1988 года. Там уже были заместитель генерального прокурора СССР Александр Филиппович Катусев и заместитель начальника Главного следственного управления Прокуратуры СССР Владимир Иванович Ненашев. По факту массовых беспорядков возбудили уголовное дело, которое принял к производству следователь по особо важным делам Владимир Семенович Галкин (ныне – начальник Главного следственного управления ФСБ РФ). Они и взвалили на себя основную ношу по организации расследования дела.

Ежедневно в Сумгаит прибывали следователи и оперативные работники всех силовых структур и ведомств. Неразбериха полная. Всех нужно было разместить, организовать питание, обеспечить рабочими местами. Огромную помощь в налаживании этой работы оказывал прокурор Сумгаита, мой старый знакомый Исмет Гаибов. У него окажется трагическая судьба. Через несколько лет Исмет получит назначение на должность прокурора Азербайджанской ССР и попадет в самую гущу разгорающегося межнационального конфликта.

20 ноября 1991 года при перелете из Степанакерта в Баку в районе села Каракенд Мартунинского района взорвется в воздухе вертолет, на борту которого находились видные политические и государственные деятели – руководители правоохранительных органов ИКАО и республики, наблюдатели от РСФСР и Казахстана. Среди погибших был Исмет Гаибов. Причины взрыва установить не удалось.

Тогда же, в 1988 году, Гаибов вел себя достаточно принципиально и санкции на аресты преступников-погромщиков давал сам лично. Это не означает, что он и другие работники правоохранительных органов республики однозначно относились к действиям следственно-оперативной группы и не сочувствовали преступникам-соплеменникам, но несомненно одно – препятствий в расследовании дела они не чинили и многие были искренне заинтересованы в раскрытии тяжких преступлений.

Руководством было принято решение, что дела об убийствах и изнасилованиях расследуют следователи прокуратуры, остальные преступления – следователи МВД. КГБ занимался выявлением и изобличением лиц, организовавших погромы. Конкретным следователям поручалось расследование конкретных эпизодов, что было в определенной степени ошибкой и привело к тому, что часть преступлений оказалась нераскрытой, а порой случались и курьезы, о чем я расскажу ниже.

Суть ошибки заключалась в том, что большинство преступников в одном месте грабили, в другом – жгли имущество, в третьем – насиловали, в четвертом – калечили и убивали несчастных. Следствию нужно было идти от конкретных подозреваемых до расследования многочисленных эпизодов, в которых они участвовали.

28 февраля, взломав дверь, в квартиру одного из домов Сумгаита ворвалась разъяренная толпа в основном молодых людей. Почти все были подогреты спиртным и наркотиками. В квартире помимо родителей находились сестры М. Младшую вытащили на улицу и стали насиловать. Над старшей надругались в одной из комнат около шестидесяти человек. Если младшая вследствие потери сознания ничего не помнила, то старшая дала нам довольно последовательные подробные показания – описала приметы примерно двадцати насильников и согласилась их опознать.

Опознания подозреваемых и очные ставки мы проводили в здании МВД Азербайджанской ССР. Ход этих следственных действий фиксировался видеосъемкой, которую проводил инженер отдела криминалистики Володя Бондаренко. Накануне при допросе потерпевшая, назовем ее Алина, рассказала мне, что хорошо запомнила насильника, который был значительно старше всех остальных и особенно запомнился ей тем, что не смог совершить половой акт по физиологическим причинам. Опознала она его довольно уверенно, а он, не растерявшись, тут же стал уверять нас, что уже много лет является импотентом.

– Правильно, – сказал я. – Ты-то нам и нужен, – и предложил работникам милиции отвести его в соседний кабинет.