Дело о бархатных коготках

— Еще никогда я не чувствовала себя так паскудно, Перри. Я сама не знаю, как это у меня вырвалось. Меня привезли в полицию и стали засыпать вопросами. Кричали на меня. Я никогда не слышала ничего подобного. Мне и в голову не приходило, что все это так мерзко выглядит. Я пыталась тебя защищать, но мне это не удалось. У меня само собой вырвалось, а как только я сказала неосмотрительное слово, они насели на меня всем скопом. Грозили, что обвинят меня в соучастии в убийстве.

— Что вы им сказали?

Она еще раз посмотрела ему в глаза, потом подошла к постели, села и, достав из сумочки платок, залилась слезами. Делла сделала к ней два быстрых шага, но Мейсон поймал ее за руку и отодвинул.

— Я сам разберусь, — решительно сказал он.

Ева Белтер не переставала хлюпать в платочек.

— Что вы им сказали? — повторил Мейсон.

Она молча покачала головой.

— Прекратите слезы, мисс Белтер. Сейчас нет времени на представления. Дело серьезное. Я хочу знать, что вы им сказали.

— С-сказала, ч-что слышала в-ваш голос.

— Вы сказали им, что слышали мой голос? Или голос, похожий на мой?

— Я с-сказала им все. С-сказала, ч-что это был ваш голос.

Теперь адвоката тон стал более резким:

— Вы хорошо знаете, что это был не мой голос.

— Я не хотела им г-говорить, — сквозь слезы сказала она, — но это был в-ваш голос.

— Хорошо, пусть пока будет так, — отрезал Мейсон.

Делла начала что-то говорить, но замолчала под его острым взглядом. В комнате воцарилась тишина, прерываемая только отдаленным шумом, доносящимся с улицы и всхлипыванием на постели. Через пару минут открылась дверь и вошел Пол Дрейк.

— Привет, красотка, — весело сказал он. — Быстро я, верно? Но, мне повезло. Никто как-то не проявлял ко мне ни малейшего интереса.

— Ты не заметил ничего подозрительного внизу? — спросил Мейсон. — Я не совсем уверен, не шли ли они за Деллой.

— Ничего не заметил.

Мейсон показал рукой на женщину, сидящую на постели.

— Миссис Ева Белтер, — представил он.

Дрейк посмотрел на ее ноги и оскалил зубы в ухмылке.

— Знаю по фотографиям в газетах.

Ева Белтер отняла платок от лица, посмотрела на детектива и улыбнулась.

— Даже слезы у вас фальшивые, — фыркнула Делла.

Ева Белтер посмотрела на нее, и в ее голубых глазах блеснула внезапная злость. Мейсон резко повернулся к Делле.

— Слушай, Делла, здесь я командую. — Он снова обратился к детективу. — Ты принес блокноты и карандаши, Пол?

Дрейк кивнул головой. Мейсон взял канцелярские принадлежности и передал их Делле.

— Можешь стенографировать, Делла? — спросил он.

— Попробую, — ответила она сдавленным голосом.

— Что ж, только не пропусти ничего из того, что она будет говорить, — предупредил он, показав пальцем на Еву Белтер.

Ева Белтер обвела взглядом присутствующих.

— Что это значит? Что вы хотите от меня?

— Я хочу выяснить некоторые подробности.

— Я нужен тебе при этом? — спросил Дрейк.

— Конечно, я должен иметь свидетеля.

— Это действует мне на нервы, — заявила Ева Белтер. — Полицейские вчера делали то же самое. Привезли меня в прокуратуру, посадили людей с блокнотами и карандашами. Я не люблю, когда кто-то записывает то, что я говорю.

— Неудивительно, — усмехнулся Мейсон. — Они спрашивали вас о револьвере?

Ева Белтер раскрыла свои голубые глаза невинным взглядом, который придавал ей такой девический беспомощный вид.

— Что вы имеете в виду?

— Вы хорошо знаете. Они спрашивали, каким образом этот револьвер попал в ваши руки?

— Каким образом он попал в мои руки?

— Да. Вам его дал Гаррисон Бурк. Поэтому вы и звонили ему. Вы хотели предупредить его, что ваш муж был убит из этого револьвера.

Карандаш Деллы быстро скользил по бумаге.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — с достоинством ответила Ева Белтер.

— Еще как знаете! Вы звонили, чтобы предупредить Бурка, что кто-то стрелял из его револьвера. Он получил револьвер от своего приятеля, некоего мистера Митчелла. Бурк сел в машину, заехал за этим приятелем, и оба куда-то исчезли.

— Что вы! — воскликнула она. — Никогда ничего подобного я не слышала.

— Послушайте, миссис Белтер, запирательство ни к чему не приведет. Я виделся с Гаррисоном Бурк, у меня есть его показания. Письменные.

Она застыла.

— У вас есть его письменные показания? Мне казалось, что вы являетесь моим адвокатом.

— Одно не мешает другому. Разве я не могу быть вашим адвокатом и одновременно иметь показания Бурка?

— Можете. Но это ложь, что он дал мне револьвер. Я его в глаза не видела.

— Это упрощает дело, — заметил Мейсон.

— Что?

— Вы увидите. Пока вернемся к делу. Объясним вначале друг другу несколько мелочей. Когда вы поднялись со мной наверх, ваша сумка была в столе мужа, вы помните?

— О чем вы говорите? — спросила она тихим, осторожным голосом.

— О том, что когда мы поднялись наверх, вы достали свою сумку из письменного стола.

— Да, припоминаю. Я положила ее туда вечером.

— Прекрасно. А так, между нами, кто, по-вашему, был наверху, когда раздался выстрел?

— Вы, — ответила она прямо.

— Отлично, — сказал Мейсон без энтузиазма. — Теперь послушайте: ваш муж купался до того, как был убит.

Впервые на ее лице появилось беспокойство.

— Этого я не знаю. Это вы там были, а не я.