Дело о давно забытой пощечине

— Более того, я просил бы вычеркнуть все его показания из протокола, поскольку они совершенно не связаны с личностью обвиняемого и, таким образом, не имеют отношения к рассматриваемому делу.

— Ваша Честь, — вскочил со своего места Болдуин Маршалл, — моим следующим свидетелем будет арестованный вчера днем при попытке бегства из города Алекс Симонс, шантажист, имя которого упомянул свидетель в одной связи с погибшим. И Симонс покажет связь этих показаний с обвиняемым. Он назовет имя главаря шайки шантажистов, на протяжении многих лет терроризирующих наш город.

— Возражение господина защитника отклоняется, — решил судья Чивородис. — Господин обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.

— Моим последним свидетелем вызывается Алекс Симонс.

Симонс в сопровождении надзирателя вошел в зал и проследовал к месту дачи свидетельских показаний.

К Мейсону подошел Дрейк и шепнул:

— Звонил Трэгг из Империала. Через десять минут он будет в городе.

Они отправились из Лас-Вегаса на поезде, поэтому задерживаются. Он сказал, что она с ним.

— А ее спутник?

— Трэгг не уточнил.

— Хорошо. Пусть твои парни встретят их и немедленно везут сюда. Пусть пройдут в комнату для свидетелей и постараются, чтобы их никто не видел. Как только Трэгг окажется там, мгновенно дай мне знать. Я буду тянуть перекрестный допрос до его появления. Пол, никаких случайностей произойти не должно, это наш единственный шанс!

— Я понял, Перри, — кивнул детектив.

Алекс Симонс, высокий худой мужчина лет тридцати пяти, с мрачным видом принес присягу говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

— Мистер Симонс, вы были знакомы с погибшим, Барри Денненом? — спросил окружной прокурор.

— Да, у нас вместе были дела, — словно через силу ответил Симонс.

— Какие именно дела у вас были с покойным?

— Мы около десяти лет вместе занимались шантажом. С нами работал еще Дон Холлидер. Мы с Доном приходили по наводке к клиенту и брали деньги. В случае недоразумений в дело вступал Барри, он умел разговаривать с непокорными людьми. Прикрывал нашу шайку, руководил всем и доставал информацию для шантажа…

— Секундочку, — прервал свидетеля Болдуин Маршалл, — к этому мы еще вернемся. Как давно вы занимались шантажом вместе?

— Не помню точно, давно.

— Сколько людей вы подвергли шантажу в Эль-Сентро?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос в связи с тем, что ответ может послужить обвинительным материалом против меня, — глядя в потолок, ответил Симонс. — Райс признался, вот и хорошо. Остальных сами ищите и доказывайте.

— Но вы работали в преступной группе много лет?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос в связи с тем, что ответ может послужить обвинительным материалом против меня, — повторил заученную наизусть фразу Симонс.

— Хорошо. В последнее время были какие-либо трения между членами вашей шайки?

— Вы имеете в виду, что Барри совсем зазнался и потребовал увеличения своего процента в два раза? Да, он говорил нашему главе, что может и сам вести дело и что вообще выведет его на чистую воду. Они здорово поссорились и Барри угрожал, что убьет его.

— Когда это было?

— Несколько раз. Последний — числа пятнадцатого или шестнадцатого июля, я точно не помню.

— Это происходило в вашем присутствии?

— Да.

— Хорошо, — с триумфом в голосе сказал Болдуин Маршалл, — не могли бы вы назвать имя человека, много лет возглавлявшего вашу преступную шайку?

Свидетель помолчал секунду, потом повернулся к обвиняемому и виновато развел руками:

— Извини, шеф, я не могу молчать, меня приперли. Никто не просил тебя убивать Барри, мы бы и полюбовно все решили…

— Свидетель, — явно довольный ходом событий прервал его Маршалл, — отвечайте на вопрос. Кто был на протяжении многих лет главой и мозгом вашей шайки шантажистов.

— Обвиняемый, — словно через силу сказал свидетель, — Дункан Краудер-младший.

В зале послышались рыдания. Все повернулись в сторону третьего ряда.

У Барбары Кей произошла истерика, она не могла взять себя в руки, только бормотала: «Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не…» Мейсон кинул быстрый взгляд на сидевшую рядом с ним Деллу Стрит, она встала, пробралась к Барбаре, взяла ее за плечи и, успокаивая, вывела из зала.

Когда шум, вызванный последним ответом затих, Болдуин Маршалл объявил:

— У меня больше нет вопросов к этому свидетелю. Господин адвокат, вы можете приступать к перекрестному допросу мистера Алекса Симонса.

Мейсон встал со своего места, подошел к свидетелю и несколько минут пристально разглядывал его. Свидетель невольно осклабился под его взором в некрасивой, какой-то звериной улыбке. Все присутствующие в зале, затаив дыхание, ждали вопроса адвоката. Всем было понятно, что настал решающий, самый важный момент процесса и что сейчас все встанет на свои места.

В это мгновение в дверях зала заседаний появился Пол Дрейк и с довольным видом кивнул Мейсону.

— У меня нет вопросов к этому свидетелю, — неожиданно для всех объявил адвокат и по залу пронесся всеобщий стон разочарования.

Мейсон спокойно прошел на свое место.

— У вас нет вопросов? — не поверил собственным ушам судья Чивородис.