Дело о государственном перевороте

– Здравствуй, коли не шутишь? – Отозвался только один и с подозрением осмотрел подошедшего косым взглядом, но взял квадратную зелёную бутылку и плеснул себе в стакан. – С чем пожаловал, мил—человек? – И со смехом добавил, – карманы небось жмут?

Многие в компании засмеялись.

– Налей, – Мишин протянул стакан косому, тот плесканул на два пальца. – Карманы не жмут, но хочу их освободить от долга.

– Кто ж такой щедрый в долг даёт? Ты имячко шепни, может и нам отвалит?

– А что не шепнуть? Братцы мои, давно ли Мартына встречали?

Двое из компании перекинулись удивлёнными взглядами, но Костя не заметил и не заметил, как косой хотел, что—то сказать, но его за рукав дёрнул рядом сидевший.

– Что тебе Мартын? – Спросил другой со следами нескольких засохших царапин на лице.

– Должен я ему, вот третий день разыскиваю.

– И много должен?

– Да дело не в количестве, – Спиридон улыбнулся развязной улыбкой, одним глотком опустошил содержимое стакана, вытер губы рукавом и заодно понюхал его, – не хочу ходить в должниках.

– Благое дело, – косой смотрел то на Мишина, то на товарища с расцарапанным лицом, который налил стакан Кости чуть ли не до краёв.

– Ты давно Мартына знаешь?

У Спиридона резко застучало сердце и по спине под рубахой поползли капли пота.

– Да, не очень, – уклонился от ответа и поднёс к губам стакан, чтобы не уточнять.

– Зная Мартына, – говорил тот с расцарапанным лицом, – я крайне удивлён, что он вообще в долг дал, у него зимой—то снега не выпросишь, не то, что денег.

– Мы ж с ним земляки, – глухо проговорил Спиридон.

– Из Самары стало быть?

Мишин только улыбнулся.

– Вот что, мил—человек, мы нынче к Мартыну идём, можем и тебя прихватить или может здесь должок спустим? Компания, чай, подходящая, – засмеялся скрипучим смехом тот с расцарапанным лицом, подмигнув правым глазом одному из сидевших за столом. Узколицый бледный с болезненным выражением глаз смотрел то на расцарапанного, то на Мишина, потом незаметно кивнул головой, что, мол, всё понял. – Так с нами али как?

– С вами, – выдохнул агент уголовного розыска, понимая во что ввязался, но назад идти поздно.

– Так пошли?

– Пошли.

– На посошок? – Тот, с расцарапанным лицом, налил по стаканам, Мишину больше всех.

Вышли из заведения втроём, за ними увязался ещё один из компании.

Спиридон спиной чувствовал настороженные взгляды двух попутчиков, но пока ничего сделать ничего не мог.

В соседнем проходном дворе агента толкнули к стене и прижали руки к шершавой поверхности, в горло упёрлось острие ножа.

– Теперь, голубок, говори, зачем тебе Мартын?

– Долг же…

– Ты мне байки не сказывай, зачем его ищешь? – Одно движение и лезвие глубоко расцарапало кожу. Костя почувствовал, как струйка побежала под рубаху. – Ну?

Мишин молчал.

– Из уголовки? – Спросил второй.

– Что знаешь о Мартыне? – Спросил тот с расцарапанным лицом. – Что молчишь? Вот и я не помню, чтобы кому—то в долг давал, тем паче уголовному агенту? А?

Нож оторвался от горла и резким профессиональным движением убийцы Мартын ударил Мишина под рёбра. Острое лезвие, не встретив препятствия в виде рабочей куртки, вошло в тело, упёршись крестовиной. Костя застыл, глаза начали стекленеть. Бандит вытер лезвие о пальто пока придерживаемого руками агента.

– Значит, уже нас ищут, оповестить Сафрона надо бы – сказал в пол голоса Мартын и кивнул второму, мол, пошли, здесь делать нечего.

Аркадий Аркадьевич первым просматривал папку и передавал помощнику, брался за следующую и она уходила в руки Кунцевича. Девять не так много, что надо было найти в лучшем случае знакомство с Сафроном или с кем—то из его знакомых.

Мечислав Николаевич начал просматривать последнюю, закрыл крайнюю страницу и положил на стол.

– Видимо, вы, Аркадий Аркадьевич, правы. Я бы тоже выбрал этих, – он указал на бумаги.

– Кто из них?

– Я бы поставил на…– начал перебирать папки и откладывать в сторону некоторые из них, – Мартынюка, вот этого Белова и вот этого Белякова.

– Они мне тоже показались заслуживающими внимания. Но ознакомить надо со всеми фотографиями. Не хочу, чтобы наша ошибка стоила кому—то из наших агентов жизни.

– Вечером, – Кунцевич достал из кармана часы, щёлкнул крышкой, – да, сегодня вечером я ознакомлю всех, но мне не нравится держать сотрудников в неведении относительно Керенского.

Кирпичников тяжело вздохнул и его лицо передёрнулось.

– Вы думаете. Мечеслав Николаевич, что я в восторге от того, что столь важное обстоятельство приходится скрывать? – Помощник молчал. – Вот именно, но здесь замешана обычная политика. Вы посудите сами. На главу государства совершено нападение в центре столицы, при том, что улицы наводнены армейскими патрулями. Это не скандал, это больше. Получается, что новые власти, в отличие от прежних, не в состоянии справится с преступностью. Вы понимаете, чем это грозит нам всем? Я не хочу выступать защитником Керенского, к нему у меня много вопросов и претензий, но он пока что единственный на вершине власти, кто может что—то изменить. Может быть, я его идеализирую, но честно высказываю вам свои мысли.