Дело о картине Пикассо (Сборник новелл)

На здоровье я никогда не жаловался и не знал, что такое похмелье. Но в это утро почувствовал вдруг, что расследование обходится мне слишком дорого - оно бьет не только по карману, но и по печени. К счастью, мне удалось убедить Обнорского, что в результате мы можем получить сразу две сенсации. Во-первых, найти истинных убийц Каценельсона... А во-вторых взять наконец интервью у Марата. Хотя, честно говоря, я не жаждал с ним новых встреч.

- Ага!- радостно воскликнул мне в лицо невысокий лысоватый бугай в кожанке, едва я шагнул на порог Агентства.

- Ну наконец-то,- подхватил другой, долговязый, махнув перед моим лицом красными "корочками" с золотой тисненой надписью "МВД России".

- Послушайте!- возмутился я.- Вы задолбали меня с вашим сериалом! Я не снимаюсь у вас, я здесь работаю, понимаете, да?

- Да кто ж в этом сомневается, Зураб Иосифович?- ласково произнес лысый.- И мы, с позволения сказать, не актеры, "корочки" у нас самые настоящие - проверьте!

- Пройдемте, господин Гвичия, побеседуем,- пригласил долговязый. Мне показалось, он почему-то смущался.- Кстати, Обнорский дал добро на нашу с вами встречу.

Мы расположились в кабинете отсутствующего шефа. Ксюша моментально принесла нам кофе.

- Нас интересует ваш знакомый Усманов,- с усмешкой начал лысый.

Я улыбнулся в ответ:

- Да, у меня есть такой знакомый. Что дальше?

Долговязый достал из папки бумажку и монотонно зачитал:

- Вы в один год с ним закончили Рязанское высшее десантное училище и вместе принимали участие в боевых действиях в составе ограниченного контингента Советских вооруженных сил в Афганистане...

- Ну да, более того - мы три года служили в одном и том же полку. А в чем дело?

- А в том, что Марат Хусаинович вчера ночью скончался в тюремной больнице имени Газа от сердечной недостаточности,- произнеся эту фразу, лысый пристально посмотрел мне в глаза.

Моя вежливая улыбка медленно таяла. Я не видел нужды в том, чтобы это скрывать. Я вспомнил, как сквознячок нес над полом листы бумаги. И голос Карабанова: "Иди, Гвичия. Пусть твой дружок тебе спасибо скажет..." И голос Марата: "Ты решил, Князь, что я уже не жилец?"

Я все это вспомнил мгновенно. И стало мне худо.

А дальше начался классический спектакль - со злым и добрым следователем. Ребята хотели узнать, не встречался ли я каким-то образом с Усмановым в последние дни. Я вполне резонно отвечал, что прокуратура мне в такой встрече отказала, и, значит, никаких иных возможностей повидать своего товарища у меня не было.

Опера, видать по всему, были тертые и вскоре поняли, что выжать из меня ничего не удастся.

- Я одно не могу понять,- заметил я на прощание.- Если Усманов умер от сердечной недостаточности, то почему УБОГТ занимается этой смертью?

- Зураб Иосифович,- укоризненно протянул лысый.- Вы же опытный человек! И знаете, наверное, что в последнее время почему-то многих интересных людей настигают инсульты и инфаркты. Причем внезапно! Вспомните хотя бы Зюзина...

- А телефончик наш не выбрасывайте,- сказал мне, пожимая руку, долговязый.

Когда они ушли, я щелчком направил визитку в корзину для бумаг... попал. Тошно мне было - край.

***

Земляной холм, в котором размещалась "Пещера", был покрыт опавшими листьями.

Охранники на этот раз попались знакомые - те самые крепыши, которых я недавно поучил вежливости. Один из них при моем появлении тут же снял со стены трубку телефона, негромко сказал несколько слов, дождался ответа и, не глядя на меня, произнес: "Проходите!"

Чабан в дорогущем шелковом костюме, при галстуке, ароматно дымил трубкой. Внешне он был сама любезность. Но в его сухом рукопожатии я ощутил скрытую угрозу... Впрочем, это могло мне показаться.

- Виски, коньяк, джин?

- Виски, если не шутишь...

- Вижу, у тебя есть вопросы, Князь?- улыбнулся Чабан, наливая "Red Label" в пузатый бокал.

- Есть. Почему умер Марат?

Чабан осклабился еще больше. Я вгляделся в бездну его глаз. Я увидел десятки оборванных жизней.

- Хочешь анаши, Князь?

Я помотал головой. Чабан неторопливо забил косяк, затянулся. Знакомый запах вскружил мне голову. Я зажмурился. Передо мной сияла белая гора. Вился дымок костра. Раздавался орлиный клекот. Откуда-то издали мне приветливо помахал рукой Марат.

- Беда Марата в том, что он почему-то считал себя одиноким волком. Так же, как и ты, Князь. Мне кажется, ты тоже плохо кончишь. Нельзя отрываться от коллектива, нельзя! Я говорил ему об этом много раз. Коллектив решил Марат должен взять на себя то, что он не совершал. За это и Марату, и всем нашим товарищам по несчастью дали бы минимальные сроки.

Слова Чабана катились замедленным камнепадом с вершины горы.

- А упрямец Марат почему-то решил все делать по-своему. Зачем-то выдал наши корпоративные тайны тебе. Ты начал копать там, где не следует. И по неопытности сразу засветился... Самым лучшим для тебя будет забыть обо всех покойниках - и о своем друге, которого не вернешь, и о Каценельсоне... Которого, к слову, тоже не вернешь. Я очень надеюсь, Князь, что ты последуешь моему совету.

- А если нет?

Чабан сокрушенно покачал головой:

- Мне кажется, ты благоразумный человек...

***