Дело о кониуме

— Да, — вздохнул Сергей. — Я одну вещь забыл спросить: как ребята тогда к лугу спустились, калитка же на ключ запирается?

— Сережа, — ответила Вербина, — там теперь замок с циферками, и повернешь «два — восемь — три» — и проходи.

Сидевший в углу Ермолаев хмуро вздохнул.

— Обойдется все.

Ершов искоса взгянул на него.

— А почему вы так думаете?

— Петька парень нормальный, мордоворот, работал, конечно, мало, но раз не убивал…

— Понял, — кивнул головой Сергей. — Но вот что интересно: лето, выходные, и никто не заметил на лугу ничего странного. Не видел — понятно, темно было, но почему никто ничего не слышал?

— Моего полтора часа избивали, — вздохнул Василий Григорьевич. — Дрались, девочка визжала, но никто не помог, не остановился.

— Там шоссе, машины на подъеме гудят, а здесь тихий луг.

— Так ты в сыщика играешь? — неожиданно зло процедил Ермолаев.

— Должен я помочь Вербиным?

— Вот и помоги! Краны у них текут, навоз надо перенести, дверь поправить — вот это настоящая помощь, а не твоя возня, мордоворот. Я пошел.

Даша тоже засобиралась.

— Сережа, вы верите, что с Петей все обойдется?

— Я не сыщик, но, думаю, все будет хорошо. И еще: я связался с одним необычным человеком, который все, что сможет, для нас сделает.

— Он где работает? В какой должности? — встрепенулась Валентина Михайловна.

— А его должность роли не играет, он и беспартийный, и без погон.

— Но, тогда?.. — изумилась Вербина.

— А он знает половину города и, главное, мыслит необычно. Он наверняка что-нибудь придумает, подскажет нам.

— Дай Бог, — с сомнением покачала головой Валентина Михайловна.

— Хорошо бы, — улыбнулась Даша.

Утром следующего дня, когда Ершов брел к остановке автобуса, у арки его остановил комендант — мужчина лет шестидесяти, с мясистым носом, толстыми губами и красными оттопыренными ушами. Одет он был в полосатую ковбойку и брезентовый комбинезон. Комендант провел ладонью по торчащей ежиком седине, кашлянул в кулак:

— Простите, не вы у Вербиных проживаете?

— Я.

— Вам требуется зайти ко мне.

— Что ж, — согласился Сергей, — почему бы и нет.

Дверь в домик коменданта располагалась за углом и вела прямо на застекленную веранду. У стола сидел пожилой милиционер с одутловатым лицом, расплывшимся вокруг маленького острого носика. Лишь три маленькие звездочки треугольником блестели на его погонах, но своей значимостью он, казалось, заполнял все помещение.

— Присаживайтесь. — Старший лейтенант указал Еро-шову на стул и представился: — Участковый Белкин. Вы проживаете на даче Вербиных?

— Я.

— Почему не прописываетесь? — сказал Белкин с выражением усталости и безразличия.

— Товарищ старший лейтенент! — Ершов даже привстал. — Я живу в нашем городе. Если я раз-другой переночевал на даче у друзей, о какой прописке может идти речь?

— А документы у вас есть?

— Пожалуйста, — ответил Ершов и порадовался, что не оставил дома университетское удостоверение.

— А паспорт? — изучив корочки, осведомился участковый.

— Паспорт лежит в тумбочке, однако разве удостоверения мало? В чем дело-то?

Милиционер вздохнул, глаза его вспыхнули:

— Вы знаете, где Петр Вербин?

— Конечно.

— Знаете, что идет расследование?

— Знаю.

— А что за самодеятельность развели?

— То есть? — изумился Ершов и подумал: «Уже настучали, но кто?»

Милиционер облокотился о стол, уткнулся лбом в ладонь:

— Ухмыляться нечему, дело очень серьезное, большие чины им занимаются. Чьего сына убили, знаешь?..

— Знаю.

— Ну, так и не суйся. Такая игра идет, такие силы задействованы. А ты куда? Крылышки сожжешь, для своего же блага не рыпайся! Усек?

— Значит, — зло усмехнулся Ершов, — дело Петра — табак, а мне сопеть в тряпочку, не рыпаться, ждать, когда друг погибнет? Когда вы его засудите?

— Так нет, — вздохнул старлей. — Если что обнаружится, отдай нам. Кровь Вербина никому не нужна, но какая интрига идет, представляешь? — Участковый махнул рукой. — И меня-то держат, знаешь где? А уж с тобой такое сделают, если что… Смотри сам, я предупредил тебя. Место у меня спокойное, я им рисковать не могу, а ты уж думай о себе сам.

Оказавшись в своей квартире, Ершов первым делом отыскал паспорт и только потом сварил кофе и позвонил Иерихону. Голос профессора Быченко гремел так, что трубку можно было даже не подносить к уху.

— Сегодня вечером жду тебя у себя дома. Придешь часам к пяти, понял?

— Да.

— А теперь слушай, у начальника спецуправления позавчера вечером убили сына.

— Пилой?

— Какой пилой? У подъезда по голове ударили.

— Ну и что?

— А то, голубь мой, что пахан его со старшим Яковлевым корешил, а у сына…

— Его Сашей звали?! — вдруг осенило Ершова.

— Сашей…

— И борода у него рыжая?

— Полегче что-нибудь спроси. Дело в другом, у покойного в портфеле оказалось две тысячи долларов. Чуешь?

— Так он шпион?

— Дура, не суетись. Поговорим в пять, а пока советую встретиться с одним моим старым знакомым, он в этих делах спец.