Дело о 'красном орле' (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

Галлюцинации посещают теперь не одного Модестова. Зараза передалась и мне, хотя уж кого-кого, но не меня можно было подозревать в слабом рассудке и вытекающей из этого склонности ко всяческим видениям.

- Ты тоже видишь? У тебя по религиозной тематике?- обрадовался Модестов.

Он почувствовал себя специалистом по галлюцинациям и, видимо, уже успел составить разные их классификации. Модестов начал подпрыгивать, пытаясь заглянуть мне через плечо.

- Тихо. Сейчас спугнешь! У меня - два бомжа, а у тебя?

- И у меня два бомжа!- в восторге сообщил Модестов.

Итак, нам обоим привиделось одно видение, причем самое, наверное, нелепейшее из всех известных мировой психиатрии. В дальнем конце вагона, тесно прижавшись друг к другу и в некотором отчуждении от брезгливой общественности, стояли два бомжа.

Бомжи как бомжи, никто из пассажиров ни в жизнь не догадался бы, что в метро буянят потусторонние силы... Оно и понятно, этот полтергейст был сделан специально для нас: только мы с Модестовым знали, что это никакие не бомжи, а плод воспаленного воображения. На одном бомже было лицо Каширина, а на другом - физиономия Шаховского. Будь на оборванцах свиные рыла, это не так бы нас поразило. Еще бы! Знать, что твои добрые коллеги сидят сейчас в Агентстве и режутся от скуки в нарды, и одновременно видеть их воспроизведенный облик на асоциальных личностях.

- Спокойно. Может, это не галлюцинация?- Модестов жестом старого зануды поправил очки на носу. Он это делал всегда, когда хотел пофилософствовать.

- Ага. Ты хочешь сказать, что это настоящие Каширин с Шаховским?

- Нет,- Модестов поднялся на цыпочки и еще раз внимательно посмотрел на видение,- нет, это исключено. Наш Шаховский повыше будет, а у Каширина щетина.

Я оглянулась и возразила:

- Так у того бомжа нет щетины.

- Вот именно! А у Каширина - есть.

Я утром видел. Так вот. У меня есть научное обоснование: ты согласна, что социальный статус накладывает отпечаток на внешность индивида? Так? И веками складывалось, что у дворян - одни черты лица, у крестьян - другие, мы, интеллигенты, тоже выглядим по-своему. Так? И все дворяне были похожи на дворян, крестьяне на крестьян, а мы, соответственно, на интеллигенцию.

- Не понимаю, к чему ты клонишь...

- А ты смотри. Дело в том, что Каширин и Шаховский, как бы так сказать помягче... из маргиналов. И нет ничего удивительного в том, что некоторые черты их внешности можно встретить у многих представителей низшей социальной прослойки.

- Ты хочешь сказать, что это не бомжи похожи на Каширина и Шаховского, а Каширин и Шаховский похожи на бомжей?

- Точно! Только ты им не говори, что это я сказал. Каширин и Шаховский случайно вырвались из своей привычной социальной среды, и природа еще не успела зафиксировать этот рывок вверх во внешности наших коллег. Может быть, в следующем колене...

Ну ни фига себе теория. Хотя это кое-что объясняет, и уж лучше так, чем жить постоянно в ожидании видений и санитаров из "дурки". Со мной, в таком случае, все в порядке, а вот Модестов меня беспокоит. У него же это не впервой, и того мохнатого мужика ни на какую социальную дифференциацию не спишешь.

Целый день Модестов ходил гордый собой, но к вечеру сам отрекся от своей теории и решил смириться с галлюцинациями. И все опять из-за бомжа. Возвращаясь домой, я заметила во дворе у мусорного бочка еще одну оборванную личность. Внимательно присмотревшись, я подвела к нему Модестова.

Ровно минуту муж удрученно молчал. Потом выдавил из себя:

- Ты его тоже видишь?

- Да!

- Это галлюцинация.

- И те тогда - тоже?..

- Да. И те тоже,- смирился Модестов.

Он повернулся и печально пошел к подъезду. Бомж был как две капли воды похож на самого яркого представителя русской интеллигенции Михаила Модестова.

***

Улица жирно лоснилась под светом нашего фонарика. Дождь закончился всего несколько минут назад, и очертания всех предметов просматривались только благодаря блестящим каплям, обосновавшимся на проводах, ветках, клочьях травы на газоне и карнизах. Темнота была абсолютная, что, в принципе, характерно для 12 часов осенней ночи. Луна болталась где-то на небе, плотно прикрытая облаками. Модестов шел сзади и шмыгал носом. Ему почему-то совсем не понравилась моя идея изловить канализационных воров на месте преступления. Но мне удалось его убедить в успехе нашего дела. Наконец мы дошли до густого кустарника, примеченного еще днем.

- Полезли туда!

- Там мокро,- захныкал Модестов.

- Ничего.- Туг я заметила, что Модестов достал из сумки бинокль: Зачем это тебе?

- Как зачем? Разглядеть его лицо.

- Во-первых, в темноте ты ничего не увидишь, а во-вторых, его лицо ты разглядишь, когда будешь задерживать.- Увидев, как недоуменно блеснули в темноте очки Модестова, я повторила: - Будешь, будешь.

Со вздохами Модестов занял позицию в недрах кустарника.

- Пока мы тут люки сторожим, неизвестно, чем твоя старуха занимается,бурчал Модестов.

- Не старуха, а тетя,- обиделась я за родственницу.- Да, тетя странная, но то, что она моя родня, еще не значит, что она ведьма.

Честно говоря, тетя мне самой не нравилась.