Дело о кукле-непоседе

– Все очень просто, – ответил миллионер. – Я хотел получить у Милдред Крэст письма моего сына к Ферн Дрисколл. Боялся, что их опубликует бульварный журнал. Придя в отель, я не застал мисс Крэст дома. Тогда я подкупил портье, получил второй ключ от ее номера и проник туда. На всякий случай я вывернул пробки – чтобы меня не узнали, если застанут врасплох. Я зажег карманный фонарик и стал искать письма. Вдруг дверь отворилась и вошла хозяйка номера. Я понял, что оказался в дурацком положении, и решил попытаться проскочить мимо нее к двери. В темноте я нечаянно толкнул ее. Мне не приходило в голову, что у нее в руке может быть шпатель. Он вонзился мне в руку чуть ниже плечевого сустава и застрял там. Сбежав вниз по лестнице, я наткнулся на Хэррода, очевидно наблюдавшего за тем, что происходит в отеле. Он узнал меня, вытащил фотоаппарат и стал снимать. Я понял, что попался. Быть изобличенным в качестве взломщика мне не хотелось. Я сел в машину, вернулся домой, извлек из руки шпатель и обработал рану, как потом выяснилось – неудачно. Затем я позвонил Хэрроду и предложил ему десять тысяч за то, чтобы он молчал. Что я еще мог сделать? Мы решили, что он позвонит мистеру Мейсону и заявит, что мисс Крэст ранила шпателем его. Он так и сделал, причем сказал адвокату, что ранен в грудь; наверное, хотел выторговать побольше денег. Тот поверил. С того дня я отключил свой телефон в отеле и никуда не выходил. Хэррод докладывал мне, как обстоят дела. Я никогда не шел на поводу у шантажистов, но здесь у меня не было выбора. Он получил свои десять тысяч и знал, что если добудет письма, то получит еще. Так что прошу извинить меня, ваша честь, за то, что я не сказал правду с самого начала.

Судья взглянул на растерянного, павшего духом прокурора, потом на Мейсона.

– Если все так и было, кто же тогда смертельно ранил Карла Хэррода?

– Сделать это мог лишь один человек, ваша честь, – уверенно сказал адвокат. – Когда я разговаривал с Хэрродом, он до смерти не хотел показываться доктору. Дело в том, что в этот момент на теле его не было никакой раны. Но я настоял на том, чтобы его осмотрел врач. Тогда он сделал единственно возможную вещь – попросил молодую женщину, с которой жил, слегка царапнуть его шпателем. Та решила не упускать случая – ведь Хэррод только что получил от Бэйлора десять тысяч наличными. Он обнажил грудь. Женщина взяла на кухне шпатель, наклонилась над ним, ободряюще улыбнулась и вонзила шпатель прямо ему в сердце. Он умер почти мгновенно. Тогда она забрала деньги, вызвала полицию и рассказала о выдуманном ею предсмертном заявлении Хэррода. Если бы окружной прокурор, вместо того чтобы возмущаться моим участием в деле, допросил бы со всей строгостью эту женщину, истина могла бы обнаружиться и раньше.

Судья оглядел зал, затем вновь повернулся к адвокату:

– Откуда вы все это знаете, мистер Мейсон?

– Мне было известно, кто на самом деле купил шпатели в универмаге. Поэтому, когда я вспомнил, что в аэропорту мистер Бэйлор махал правой рукой, а при встрече со мной не мог ее поднять, я понял, что произошло.

Судья снова повернулся к залу:

– От суда не укрылось, что как только мистер Бэйлор признал, что был ранен шпателем, мисс Эллистон покинула зал. Суд предписывает окружному прокурору связаться с полицией и принять меры к задержанию этой женщины для допроса. Суд обращает также внимание следственных органов на недопустимость отступлений от обычной процедуры опознания, подобных имевшему место в данном случае. Перед свидетелем необходимо ставить в ряд несколько более или менее похожих людей и просить указать одного. Любые отступления от этой процедуры ведут к ложному опознанию и в конечном итоге к судебным ошибкам.

– Пожалуй, для полноты картины нам надо будет выслушать еще одного свидетеля, – сказал адвокат. – Я имею в виду Ферн Дрисколл.

– Кого? – переспросил судья и затем сердито воскликнул: – Вы что, шутите?

– Отнюдь нет, – заверил его Мейсон. – Совершенно серьезно прошу вызвать мисс Дрисколл. Она ждет в комнате для свидетелей. Если пристав соблаговолит сходить за ней…

– Тишина в зале! – вскричал судья. – Соблюдайте порядок! Я не потерплю больше этих криков. Если сейчас же не будет тихо, я прикажу очистить зал!

– Ну знаете, мистер Мейсон, – повернулся он к адвокату, – не ожидал от вас такого. Понимаю, конечно, вашу любовь к драматическим эффектам, но вызывать свидетеля, которого нет в живых, – это уж слишком!

– Да вот она, – сказал адвокат.

Высокая черноглазая девушка с каштановыми волосами медленно вышла вперед, подняла руку и приняла присягу. В зале воцарилась мертвая тишина.

– Ваше имя? – спросил судья.

– Ферн Дрисколл.

Судья долго вглядывался в невозмутимое лицо Мейсона, потом сказал ему:

– Задавайте вопросы.

– Расскажите нам, пожалуйста, что произошло после того, как вы оставили работу в фирме Бэйлора.

– Я ушла не по своей воле, меня вынудили это сделать. Поэтому я была очень расстроена. Решила уехать. Собрала вещи, села в машину и направилась на запад.

– Вы кого-то подобрали по дороге?