Дело о мертребе

— Это техническая наша, Федосья, — ответил Бирючев.

— Ну, и всадила ты, было, нас в историю, тетка, — сказал Малкин.

— А ничего теперь за это не будет? — робко спросила баба.

— Иди уж… ничего не будет. Дети, вопрос ликвидирован.

Горячим, стремительно веселым грохотом рухнули аплодисменты. Молодые веселые лица окружили Малкина. Где-то около сердца возникло у Малкина давно не появлявшееся чувство горячей солидарности и уверенности в этих юных людях. «Вот она, настоящая-то уверенность!» — подумал Малкин мимолетно. Захотелось сказать слова, — много слов, не стертых, как пятаки, а новых, свежих, радостных. Слова выходили старые, знакомые и потому слегка расхолаживали:

— Ну, вот что. Молодцы вы, ей-богу, молодцы… Я сам помолодел с вами… Умеете заступаться… Только… как же это по вашей морали получается? Выходит, что в детском доме, — ну, скажем, — допустимы брачные отношения?!

— Да нет же, нет!! — пронзительно вскрикнула Нюша. — Ведь это он нарочно, дал для близиру, грациям в пику! Ведь правда, Всеволод, мы понимаем?!

— Конечно, понимаем, — глядя правдиво на Малкина, подтвердил Бирючев.

— Ну, вот что, ребята. Я ваших граций представлю к увольнению. А вы… молодцы. Девочки — молодцы: заступились за подругу. А мальчики — прямо как адвокаты. Конечно, думайте, мыслите, — нам, старикам, уже не под силу. Как это ты ловко ее, — внезапно переходя на «ты» Бирючеву, — Энгельсом стукнул… Конечно, мораль-то… того… мне непонятная, а все же… ловко.

— Вы еще на вечерний поезд успеете, — сказал приветливый голос сзади.

— Как же так успею? Да, а велосипед? — спохватился Малкин. — Я ведь велосипед оставил в лесу.

— А мы уже притащили и починили, — радостно сообщил скуластый Зот Мерлушкин. — И вычистили — он у вас весь в грязи был.

— Вот за это — спасибо, — с облегчением сказал Малкин. — Ну, просто, вы — во всех отношениях молодцы… Только как же я поеду? Грязно и темно сейчас, наверно.

— А луна… Луна вовсю, — раздались голоса…

«Как хорошо-то, — думал Малкин, занося в лунном саду ногу на велосипед. — Как хорошо, как молодо… Вот она, настоящая-то уверенность… И паники никакой нет, даже в тяжелых обстоятельствах».