Дело о наезде

– Вы ошибаетесь, – тяжело выдохнула она. – Я не работаю с этим человеком. Как вы могли такое подумать?

Я отпустил ее.

– Это вы ошибаетесь, когда думаете, что вас не видно насквозь. Все ясно как божий день. Вы заманили меня на уединенный пляж. Там, кроме нас, никого не было, никого – вчера я специально ездил туда, чтобы осмотреть местность. Там следы только ваших и моих ног. А это значит, что Росса там не было. Откуда же, спрашивается, ему стало обо всем известно? Очень просто: ему рассказали вы. Вы вдвоем хотите заполучить двадцать тысяч, которые я собираюсь вложить в дело вашего мужа. Он ведь сказал вам об этом, правда? То-то вы в первый же вечер знакомства так этим интересовались! Вы рассказали Россу, а потом вдвоем решили выудить у меня эти денежки путем шантажа. Когда я позвонил вам и сказал, что нашел выход из положения, вас это нисколько не обрадовало, даже огорчило, я понял по вашему голосу. Как только я положил трубку, вы позвонили Россу и сказали ему, что я могу сорваться с крючка. Тогда он сразу же приезжает сюда разобраться, что я надумал, и даже захватывает с собой фотоаппарат со вспышкой. А теперь вы докажите мне, что это не так, полгите еще немного, у вас это так здорово получается!

Она опустилась в кресло и, закрыв лицо руками, принялась плакать.

Я подошел к бару и налил себе виски, бросив в стакан довольно много льда. Потом вернулся со стаканом к своему креслу. Она перестала плакать и теперь сидела и вытирала глаза руками, словно беспризорный ребенок, который только что получил хорошую взбучку и теперь ему очень жаль себя.

– Чес…

– Давайте, давайте, – скептически сказал я, откинувшись в кресле и глядя на нее. – Какую басню вы еще сочинили?

– Чес, не будьте ко мне так безжалостны! – в отчаянии воскликнула она, ломая руки. Это было уже что-то новое, возможно, если бы я не был сыт по горло ее штучками и ею самой, ее отчаяние и могло бы меня немножко тронуть – не очень, но все-таки немножко. – Я ничего не могла поделать. Он… он шантажирует меня почти целый год.

Я отпил немного виски. Виски было в самый раз: достаточно крепкое и холодное.

– Кто вас шантажирует целый год? Оскар?

– Да.

– И вы решили, что будет совсем неплохо, если он заодно пошантажирует и меня?

– Я ничего не могла поделать. – Она снова стала ломать руки. Второй раз это уже выглядело не так убедительно. – Он узнал, что у вас есть эти деньги…

– То есть это вы ему сказали?

– Нет! Клянусь, что нет! – Она посмотрела на меня. По бледному лицу текли слезы, в широко раскрытых глазах застыло страдание. – Он сам узнал.

– Слушайте, перестаньте кормить меня баснями, – сердито сказал я. – Если уж врете, так делайте это так, чтобы хоть чуть-чуть походило на правду. Откуда это, интересно, он мог узнать? Только вам и Эйткену было известно, сколько именно я собирался вложить в дело. Вряд ли Россу сказал об этом Эйткен. Стало быть – вы.

Сжавшись комочком в кресле, она отчаянно пыталась вывернуться:

– Я… я совсем не хотела говорить ему, Чес. Поверьте мне. Просто мы с ним разговаривали, и я сказала, что знаю одного человека, у которого много денег, и как было бы здорово, если бы такие деньги были у меня. У меня даже и в мыслях не было… просто так получилось… сорвалось с языка. Я и не думала ему ничего говорить.

– Но все-таки сказали?

Она снова применила старый трюк – сцепила руки между коленками.

– Да, но не нарочно.

– И почему же он вас целый год шантажирует?

Она замялась, отвернулась, поерзала в кресле.

– Я не могу вам сказать этого, Чес. Это… ну, очень личное… Я как-то раз сделала одну вещь…

– Наверное, пригласили одного интересного мужчину на уединенный пляж?

– Ну что вы! Я… никогда раньше этого не делала.

– Ну хорошо, хорошо, оставим пока это. Значит, он вас шантажировал, и, несмотря на это, вы иногда мило с ним беседовали, рассказывали ему о сотрудниках вашего мужа и о том, сколько у них денег.

– Все было совсем не так…

– Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Во всяком случае, это его идея: чтобы я поучил вас водить машину, а потом отвез на уединенный пляж?

– Да.

Она приподняла волосы на плечах. Этот трюк давно не был в ходу.

– И вы не имели понятия, зачем это нужно – ехать со мной на уединенный пляж?

– Нет.

– А вы, раз он вас шантажирует, делаете все, что он скажет?

Кровь бросилась ей в лицо, руки нервно дернулись.

– Мне приходится делать то, что он скажет.

– Вы платите ему?

Ее всю передернуло.

– Нет… у меня нет денег.

– Какая же ему выгода вас шантажировать? Или ему выгодно заставлять вас делать то, что он скажет?

– Да.

– После того как вы разыграли маленький спектакль на пляже, – сказал я, не сводя с нее глаз, – вы уехали и по дороге ухитрились сбить полицейского. Вы быстро подъехали к ближайшему телефону-автомату, позвонили Россу и рассказали ему о случившемся. Он сразу понял, что это куда более грозное оружие для шантажа, и велел вам ехать ко мне домой и разыграть там еще один спектакль, чтобы убедить меня взять всю вину на себя, а уж потом в игру вступит он и вытянет у меня деньги.

Она застучала стиснутыми кулачками – еще один расхожий трюк.