Дело о наезде

– Извините, но вы сами виноваты, – сказал я. – Мне жаль, что я вынужден оставить вас здесь в таком неудобном положении, но у меня нет другого выхода. Во всяком случае, постараюсь обернуться как можно быстрее. Лежите спокойно, и все будет в порядке.

– Развяжите меня! – взвизгнула она, бешено пытаясь высвободить руки. – Вы за это ответите! Развяжите меня!

Я минуту-другую понаблюдал за ней, потом, убедившись, что без посторонней помощи ей не освободиться, направился к выходу.

– Не уходите! – выкрикнула она, ужом извиваясь на кровати. – Вернитесь!

– Не огорчайтесь так сильно, – успокоил ее я. – Постараюсь не задерживаться.

С этими словами я вышел из спальни и захлопнул за собой дверь.

Уже в холле я слышал, как она кричала мне вслед:

– Чес! Не уходите! Пожалуйста, не уходите!

Но я был безжалостен. Заперев дом, я побежал дорожке к стоявшему у ворот «бьюику».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1

В городе я первым делом купил несколько воскресных газет и бегло просмотрел заголовки. Я ожидал, что убийству Долорес и Эда Натли уделено почетное место на первых страницах, но о них вообще не было сказано ни слова.

Я решил поехать в бар к Слиму, где за бутербродом и бокалом пива смогу спокойно прочитать все газеты и определить план дальнейших действий.

В баре почти никого не было, но в одной из кабинок я увидел Джо Феллоуза. Он сидел с не знакомым мне человеком. Я хотел тут же смыться, но Джо меня уже заметил.

– Эй, Чес! Давай к нам!

Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним.

– А я думал, ты сегодня играешь в гольф, – сказал Джо. – Садись. Познакомься, это Джим Бакли, лучший журналист «Инкуайерера».

– Жаль, что редакторы «Инкуайерера» этого не знают, – сказал Бакли, широко улыбаясь. Он был невысок, толстоват, средних лет. Глаза внимательные, кристальноголубые.

Сейчас он пристально рассматривал царапины у меня на шее.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул он. – Чувствую, свою честь она продала за высокую цену.

Джо тоже смотрел на меня с удивлением.

– Если бы! – махнул я рукой. – Мне, как всегда, повезло. Парень приставал к девушке, а я, как последний идиот, вмешался. Оказалось, его приставания ее вполне устраивали, а мое вмешательство – нет. Хорошо, что я вообще цел остался.

Они засмеялись, но Джо продолжал смотреть на меня с любопытством, и по глазам его я понял, что его не удовлетворило мое объяснение.

– Что ты здесь торчишь в воскресенье? – спросил я его, чтобы уйти от опасной темы.

– Я договорился с этим пошлым человеком поехать поваляться на пляже, – объяснил Джо, ткнув пальцем в Бакли, – а сейчас он мне заявляет, что ему надо работать. Поэтому мы сидим и пьем пиво, а на пляж я поеду один, если ты не жаждешь разделить мое одиночество.

– Я бы с удовольствием, Джо, – сказал я. – Но у меня сегодня столько дел – никак не развязаться.

– Знаем мы эти дела. Ей-то, наверное, тоже не развязаться? – сострил Бакли и загоготал.

Я сразу вспомнил о лежащей на моей кровати Люсиль. Он, сам того не ведая, попал прямо в точку.

– Это у вас там «Инкуайерер»? – спросил он, указывая на газеты, которые я положил рядом с собой.

– Да. Хотите посмотреть?

– Вчера вечером я дал материал, а что с ним сделали, еще не видел. – Он стал просматривать первую страницу. Потом хмыкнул, перелистал несколько страниц и на одной остановился. Наконец вернул газету мне. – Три тысячи слов, написанных кровью и виски, а после этого какой-то лишенный фантазии злодей сокращает их до двухсот слов. Убейте меня, если я знаю, почему до сих пор работаю на эту низкопробную газетенку.

Джо объяснил:

– Джим дает материал по расследованию дела о наезде на полицейского.

Я надкусил бутерброд и принялся сосредоточенно жевать.

– Вот как? – спросил я. – А я сегодня утром не успел почитать газеты. Есть какие-нибудь новости?

Глотнув как следует из своего бокала, Бакли откинулся на спинку стула и закурил.

– Новости? Скажу вам по секрету, приятель, это будет главная сенсация года. Наша зажравшаяся и обнаглевшая администрация сядет в огромную галошу.

– Вот даже как? – удивился Джо. – Так ты уж не темни, выкладывай. И вообще, что это за грандиозное событие, если о нем ничего нет в газетах?

– Потому что мы еще не готовы, – объяснил Бакли. – Подождите до завтра. Если нам повезет, завтра мы взорвем редкой силы бомбу.

– Какую бомбу? О чем вообще речь? – продолжал выпытывать Джо.

– Ну хорошо, слушайте, – смилостивился Бакли. – Если бы О'Брайена не убили, до него еще десять лет никто бы не докопался. Помните, что натрепал Салливан насчет того, какой прекрасный полицейский был О'Брайен и тому подобное? Так вот, едва мы его колупнули, сразу стало ясно, что рыльце у него было в изрядном пушку. Представляете, у него на банковском счету лежало сто двадцать пять тысяч красавчиков, а домишко был такой, что любая кинозвезда могла бы сдохнуть от зависти. А если полицейский живет как губернатор, есть только одно простое объяснение: значит, он берет. Об источнике его доходов могли бы рассказать два человека: певица из кабаре, на которой он собирался жениться, и ее агент, некто Натли. Знаете, что случилось с ними этой ночью?