Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

— К счастью для всех, рожденный ею ребенок был изолирован от ее влияния еще в раннем детстве. Я не желаю вдаваться в подробности того, как это случилось. Сведения были получены преданными мне людьми, движимыми единственным желанием защитить мои интересы. Я случайно узнал, и, вне всякого сомнения, вы можете это проверить, что сама Джулия Брэннер тоже предприняла бесполезные, хотя и дорогостоящие попытки раздобыть те же самые сведения лично для себя. Но, разумеется, я располагал большими возможностями, чем она, и поэтому преуспел там, где она потерпела неудачу.

— Предпринимала ли Джулия Брэннер попытки примириться с вашей семьей? Прошу вас отбросить предубеждение и дать мне точный ответ.

Лицо Браунли оставалось серьезным.

— Она никогда не предпринимала попыток, потому что я принял меры, чтобы пресечь подобные действия с ее стороны.

— Правильно ли я понимаю, что вы имеете в виду тот факт, что вам удалось превратить ее в человека, скрывающегося от закона?

— Вы можете толковать мое заявление так, если вам угодно. Я не намерен делать никаких признаний.

— Я обязан предупредить вас, что, если я возьмусь за это дело, я буду защищать интересы своей клиентки решительно во всем, и, если выясню, что миссис Брэннер стала изгоем из-за вашего вмешательства и влияния на органы юстиции, я приложу все усилия, чтобы вы ответили за свои поступки по закону.

— Естественно, — сказал Браунли, — я и не сомневался, что Перри Мейсон станет сражаться не вполсилы. Но я сомневаюсь, что вы заинтересуетесь делом Джулии Брэннер. В первую очередь потому, что подлинная Джулия Брэннер умерла, а вы имеете дело с самозванкой.

Мейсон покачал головой:

— Пока что из того, что вы мне рассказали, ничего не доказывает того, что молодая девушка, которую вы признали как свою внучку, в действительности является дочерью Джулии Брэннер, где бы последняя ни была. С другой стороны, я располагаю некоторыми свидетельствами, которые заставляют меня верить, что вы явились жертвой ошибки или обмана.

— Мистер Мейсон, я не намерен разглашать то, что мне известно, что вы бы тут мне ни заявляли!

— В таком случае вы не сумеете убедить меня в том, что мне не следует браться за это дело.

Браунли несколько секунд сидел с хмурым видом, что-то обдумывая. Наконец он сказал:

— Хорошо, вот что я еще сделаю, мистер Мейсон, но большего вы от меня не дождетесь.

Длинными тонкими пальцами он вытащил из кармана бумажник крокодиловой кожи, открыл его и достал какое-то письмо.

Мейсон с интересом наблюдал за тем, как старик неторопливо оторвал типографскую половину бланка, а потом, немного подумав, и подпись.

— Вы должны понимать, мистер Мейсон, — заявил Браунли, разглаживая обезображенный листок бумаги, — что когда я решил навести справки, то все это было проделано самым тщательным образом. Я располагал некоторыми неоспоримыми фактами, которые легли в основу расследования. Характер этих фактов в высшей степени конфиденциальный. Я нанял самых лучших детективов за большие деньги. Полагаю, что вы стали жертвой обмана. Лично я убежден, что женщина, представившаяся вам как миссис Джулия Брэннер, никогда не была женой моего сына. Я точно знаю, что рожденный ею ребенок не является дочерью моего покойного сына, и у меня есть основания полагать, что ваш собственный интерес к данному делу пробудился главным образом потому, что лицо, располагающее определенными сведениями, словам которого вы поверили, постаралось заинтересовать вас историей вашей будущей клиентки. Вот почему я хочу показать вам это письмо. Я не скажу вам, от кого оно, ограничусь упоминанием о том, что я считаю данный источник информации вне всяких подозрений.

Браунли протянул лист бумаги. Мейсон стал читать: