Дело о нервном соучастнике. Дело перепуганной машинистки. История куклы-непоседы

— О, теперь я вспомнила эту историю, — вступила в разговор Делла Стрит. Повернувшись к Мейсону, она продолжала: — Вы тоже должны помнить ее, шеф. Мы даже немного говорили о ней с вами. Девушка как раз перед аварией узнала, что ее жених присвоил чужие деньги и его разыскивают. На вскрытии выяснилось, что она ждала ребенка.

— Ах да! — воскликнул Мейсон, глядя на посетительницу с вновь обострившимся интересом. — Она ничего не рассказывала вам об этом?

— Нет. Думаю, рассказала бы потом. Она просто не успела — мы только начали знакомиться, когда все это случилось.

— Ну, ладно, — произнес Мейсон. — А почему вы пришли ко мне?

— Потому что я… Я пыталась исчезнуть. Мне, разумеется, не хотелось, чтобы мое имя появилось в газетах.

Я боялась, что если там напишут, что Ферн Дрисколл из Лансинга, Мичиган, была в той самой машине, и будут долго рассусоливать, то за это уцепится местная газета в Лансинге… Ну, вы знаете, как это делается — помещают подзаголовок: «В КАЛИФОРНИЙСКОЙ АВТОМОБИЛЬНОЙ КАТАСТРОФЕ ПОСТРАДАЛА ДЕВУШКА ИЗ НАШЕГО ГОРОДА». Я не хотела этого и попыталась предотвратить.

— И что же вы сделали? — спросил адвокат.

Она мгновение колебалась, потом сказала:

— Ну, я… Боюсь, я была слишком беспечной. По моей вине загорелась машина.

— Как это произошло?

— Обнаружив, что ничего страшного со мной не случилось, я выбралась наружу через окошко левой дверцы. Сама дверца не открывалась, но стекло в ней было опущено. Я получила сильные ушибы и, кажется, была оглушена. Потом я зажгла спичку, чтобы осмотреться и выяснить, могу ли я чем-нибудь помочь той девушке.

— Милдред?

— Да, Милдред.

— И что вы обнаружили?

— Когда я увидела, что она лежит, наполовину высунувшись наружу, а ее голова… Я… Мне чуть не стало дурно. Зрелище было ужасное. Ее голова… Ну, в общем, она была раздавлена. Сплошное месиво…

Мейсон кивнул.

— После этого мне потребовалось какое-то время, чтобы взять себя в руки, а бензин пока вытекал из пробитого бака. Я не знала об этом. Боюсь, я виновата, что не предотвратила пожара. Короче говоря, я зажгла вторую спичку, она опалила мне пальцы, и я бросила ее на землю. Бензин вспыхнул, я отскочила в сторону, а машину сразу же охватил огонь.

— Вам не опалило брови или волосы? — спросил адвокат.

— Нет, я бросила спичку вниз… Примерно вот так.

— Ну и что же дальше?

— Сумочка, к счастью, была при мне. В машине остался мой чемодан со всеми вещами. Я пустилась бежать от огня и очутилась на дне небольшого ущелья… Здесь я до смерти перепугалась — там была гремучая змея, и я чуть не наступила на нее… Так что когда наконец я выбралась на шоссе, мне захотелось убраться оттуда куда-нибудь подальше, чтобы мое имя не попало в газеты или что-то в этом роде… Ну вот, так все и вышло…

— Вы никому об этом не рассказывали?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Как давно все это было?

— Почти две недели назад. Двадцать второго.

Глаза Мейсона сузились.

— Значит, с тех пор случилось что-то, что заставило вас прийти ко мне?

— Да.

— Что именно?

— Вчера вечером ко мне явился человек, назвавшийся Карлом Хэрродом. Он проводит расследование по поручению страховой компании. Увидев, что машина стоит вплотную к скале и что дверцы заклинило, он пришел к выводу, что только тот, кто был за рулем, мог выбраться через окно. Мой чемодан был внутри, он сгорел не весь — огонь поднимался вверх, и то, что лежало на переднем сиденье, почти не пострадало. Водитель подъехавшей машины огнетушителем сбил пламя. Сумочка Милдред осталась невредимой. Ну, в общем, этот человек, Хэррод, потянул за нитку и стал разматывать клубок. Он выяснил, что Милдред подобрала невдалеке от Висты голосовавшую на дороге девушку, и проследил мой дальнейший путь до самого Лос-Анджелеса. Это было нетрудно — девушку эту люди обычно называют хорошенькой. — Тут она улыбнулась адвокату и продолжала: — Я, правда, употребляю более скромный эпитет — привлекательная. К тому же я назвала свое настоящее имя одному из людей, подобравших меня, и еще там остался чемодан… Так он меня и выследил…

— А что ему надо? — спросил Мейсон.

— Он хочет, чтобы я сделала письменное заявление.

— Насчет аварии?

— Да.

— Вы выполнили его требование?

— Нет.

— Почему?

— Мне кажется, мистер Хэррод хочет использовать это не в интересах страховой компании, а… в общем, хочет сам нажиться на этом деле.

— Шантаж? — спросил Мейсон.

— Я бы не удивилась этому.

— Он не делал каких-нибудь намеков?

— Говорил вскользь что-то в этом роде. В конце он дважды повторил, что все, что ему нужно, — это письменное заявление.

Мейсон забарабанил по столу костяшками пальцев, потом в задумчивости полузакрыл глаза.

— Ну, так что же мне делать дальше? — спросила девушка.

— Вы все это время никому не рассказывали об аварии. Это плохо. Но раз уж так, молчите об этом и дальше — день или два. Если мистер Хэррод появится опять, я прошу вас сказать ему то, что вы сейчас услышите от меня.

— Что именно?

— У вас есть карандаш?

Она отрицательно покачала головой.

Мейсон подал знак Делле Стрит, и та вручила девушке стенографический блокнот и карандаш.

— Вы умеете стенографировать? — спросил адвокат.