Дело о нервном соучастнике. Дело перепуганной машинистки. История куклы-непоседы

— Вопросов больше нет, — сказал прокурор.

— У меня тоже, — отозвался Мейсон.

Делла с невозмутимым видом прошла мимо судьи и заняла место в зале. Ее спокойная уверенность резко контрастировала с замешательством и злобой, обуревавшими прокурора.

Мейсон внимательно смотрел на судью, изучая его позу. Наконец он сказал:

— Ваша честь, я хочу вызвать для дачи показаний обвиняемую мисс Милдред Крэст.

— Пожалуйста, — ответил судья.

По залу внезапно прокатился напряженный шепоток.

— Все в порядке, — шепнул адвокат сидевшей рядом Милдред. — Держитесь уверенно и помните, что вам надо не очаровать их, а убедить в своей искренности. Вперед!

Девушка медленно встала, прошла к скамье свидетелей и приняла присягу.

— Милдред, — сказал адвокат, — расскажите, что произошло двадцать второго числа прошлого месяца, когда вам позвонил Роберт Джойнер. Но сначала объясните суду, кем он вам приходился.

— Я была помолвлена с этим человеком. Носила его кольцо.

— Друзья знали о вашей помолвке?

— Да.

— Понятно. Теперь расскажите о телефонном разговоре и о том, что вы делали после него. Со всеми подробностями, пожалуйста.

Милдред заговорила низким, срывающимся голосом:

— Роберт позвонил мне на работу. Заявил, что наша помолвка расторгнута. Навсегда. Сказал, чтобы я его не искала и постаралась о нем забыть. Он проигрался на скачках, присвоил чужие деньги и решил сбежать. Меня как будто оглушили. Ничего подобного я от него не ждала. Он говорил, что происходит из хорошей семьи…

Звуки собственного голоса придали девушке уверенность, и она заговорила громче и быстрее. Адвокат спокойными, доброжелательными вопросами подбадривал ее, когда она запиналась. Милдред рассказала об аварии, о том, как она не смогла побороть искушение сменить фамилию, о разговорах с Хэрродом и с Китти, о визите Мейсона и, наконец, о том, как Делла купила шпатели, чтобы возместить их нехватку.

Адвокат повернулся к Бергеру:

— Можете задавать вопросы.

Тот с величественным видом встал и заговорил сдержанно, пытаясь даже изобразить какую-то теплоту в голосе:

— Насколько я понимаю, после звонка Джойнера вы пережили тяжелый психологический шок, да?

— Да, так оно и было.

— Вы не подозревали, что он способен на такое?

— Мне это и в голову не приходило.

— Но не могли же вы не заметить, что он живет не по средствам?

— Конечно, замечала. И не только я. Но он говорил, что происходит из богатой семьи, откуда-то с юга, и работает только для того, чтобы изучить делопроизводство. Мы все ему верили.

— Когда вы узнали, что он растратил чужие деньги, вы больше не пожелали иметь с ним дело, так?

— Да, верно.

— Но, несмотря на это, — саркастически улыбаясь, возвысил голос прокурор, — всего через несколько часов после отречения от нечистого на руку жениха вы сами совершили кражу?

— Нет, я этого не делала, — возмутилась девушка.

— Ну как же? — изобразил неописуемое удивление Бергер. — Неужели я плохо разобрался в ваших показаниях? По-моему, вы признались, что взяли сумочку Фери Дрисколл.

— Да, взяла, но с определенной целью.

— С какой же?

— Чтобы пожить под ее именем, пока хоть немного не приду в себя.

— Только для этого вы и взяли сумочку?

— Да.

— Но ведь там были не только документы, но и деньги. Четыре тысячи долларов. Они тоже были вам нужны, чтобы прийти в себя?

— Нет.

— И все же вы их взяли?

— Они были в сумочке.

— Хм, «были», — передразнил ее прокурор. — Интересно, где они сейчас?

— У меня. Я вынула их из сумочки.

— И что с ними сделали?

— Положила в конверт и написала на нем: «Собственность Ферн Дрисколл».

— В самом деле? А когда это произошло?

— Перед тем, как пришла полиция.

— Понятно, — усмехнулся прокурор. — После визи- та вашего адвоката.

— Совершенно верно.

— Вы надписали конверт по его совету?

— Да.

— Когда узнали о ранении Карла Хэррода и ожидали полицию?

— Да.

— Чтобы ваши честность и бескорыстие произвели неотразимое впечатление в суде?

— Я тогда не думала, что попаду в суд.

— Вы-то не думали, — насмешливо покачал головой Бергер. — Но адвокат ваш думал.

— Откуда мне знать, что думал мой адвокат?

— Нет, нет, этого вы знать, конечно, не можете. Но вы ведь не отрицаете, что действовали по его совету?

— Не отрицаю.

— И что до его визита ничего не сделали, чтобы отметить принадлежавшие ей банкноты?

— Я их просто отложила.

— Вы хотите сказать, что не начали их тратить?

— Я и не собиралась их тратить.

— Пытались ли вы разыскать наследников Ферн Дрисколл?

— Нет.

— Поставили ли вы в известность власти округа Сан-Диего, где произошла авария, что у вас находятся вещи погибшей?

— Нет.

— Вы говорите, что держали деньги у себя, считая их собственностью Ферн Дрисколл?

— Совершенно верно.

— Несмотря на то, что сами жили под ее именем? — Да.

— Найдя в сумочке водительские права с ее подписью, вы стали копировать эту подпись?

— Да.

— В том числе и на чеках?

— Да, но чеки я выписывала на свои собственные деньги.

— Зачем же вы копировали ее подпись?

— Рано или поздно мне пришлось бы предъявить ее водительские права.

— Вы что-нибудь знали о Ферн Дрисколл?

— Только то, что было в документах.