Дело о пеликанах

— Мы будем искать под каждым камнем, К.О., но нам придется нелегко. Если это Маттис, то мы будем иметь дело с очень богатым человеком, участвующим в очень изощренном заговоре с целью устранения двух судей руками очень талантливых наемных убийц. Эти люди молчат и не оставляют следов. Возьми случай с нашим другом Гэвином. Копай мы вокруг того отеля хоть две тысячи часов, я гарантирую, что не найдем и намека на полезную улику. Так же, как с Розенбергом и Джейнсеном.

— И с Каллаганом.

— И с Каллаганом. И, очевидно, с девицей, если мы когда-нибудь найдем ее тело.

— Я до некоторой степени чувствую себя виноватым, Дентон. Гэвин приходил ко мне в среду утром, после того как узнал о случившемся с Каллаганом, но я не стал его слушать. Я знал, что он отправляется туда, но я просто не слушал его.

— Представь, мне тоже его жаль. Он был прекрасным адвокатом и был мне предан. Я это ценю. И я доверял Гэвину. Но его убили, потому что он переступил границу. Это было не его дело — пытаться разыскивать девицу, изображая из себя копа.

Льюис встал и потянулся.

— Пойду навещу миссис Вереек. Что ей можно рассказать?

— Давай скажем, что это похоже на ограбление, полиция там все еще проводит расследование и пока не пришла к окончательному заключению, завтра нам будет известно больше и т. д. Скажи ей, что я убит горем и что мы сделаем все, что она захочет.

Лимузин Коула резко остановился у обочины, и взвыла сирена «скорой помощи», которая едва успела вывернуть. Когда Коул и Метью Барр встречались, чтобы обсудить по-настоящему грязные дела, они обычно делали это в лимузине, который в это время бесцельно гонял по городу. Они сидели на заднем сиденье и потягивали напитки. Коул довольствовался ключевой водой, Барр расправлялся с поллитровой банкой пива, приобретенной в супермаркете. Они не обратили внимания на «скорую помощь».

— Я должен знать все, что известно Грантэму, — говорил Коул. — Сегодня он звонил Зикману, помощнику Зикмана Транделлу и Нельсону Девану, одному из моих многочисленных бывших помощников, который теперь находится в комитете по переизбранию. И это только те, о которых мне известно. Всем в один день. Он зубами вцепился в это дело о пеликанах.

— Ты думаешь, он его видел?

Лимузин опять пришел в движение.

— Нет. Вовсе нет. Если бы он знал, что в нем, то уже шел бы по следу. Но ему известно о существовании этого дела, черт бы его побрал.

— Он ловок. Я наблюдал за ним годами. Пребывая в тени, он поддерживает связь с целой сетью случайных источников. Из-под его пера вышло несколько безумных материалов, но они, как правило, оказывались чертовски верными.

— Вот что беспокоит меня. Он упорный и чует кровь в этой истории.

Барр приложился к банке.

— Это, конечно, будет слишком, если я попрошу рассказать об этом деле?

— Не проси. Это страшно секретно.

— Тогда каким образом о нем стало известно Грантэму?

— Вопрос в точку. Это как раз то, что и я хочу знать. Как он пронюхал и как много ему известно? Где его источники?

— Мы прослушиваем телефон в его автомобиле, но в квартиру пока еще не попали.

— Почему?

— Этим утром нас чуть было не застала его уборщица. Завтра опять попытаемся.

— Не попадитесь, Барр. Не забывайте «Уотергейт».

— Они были идиотами, Флетчер, мы же, напротив, весьма талантливы.

— Правильно. Итак, скажи мне, можешь ли ты со своими весьма талантливыми компаньонами установить подслушивающее устройство в телефоне Грантэма в редакции «Пост»?

Барр повернулся и хмуро посмотрел на Коула:

— Ты что, лишился рассудка? Это невозможно. Там всегда люди. У них есть охрана.

— Это можно сделать.

— Тогда сделай, Коул. Если ты такой умный, возьми и сделай.

— Надо прикинуть возможные способы. Подумай над этим.

— О’кей. Я подумал. Это невозможно.

Коул рассмеялся, а Барр при виде его веселья пришел в раздраженное состояние. Лимузин направился в деловую часть города.

— Прослушивайте его квартиру, — наставлял Коул. — Мне дважды в день нужен отчет обо всех его разговорах.

Лимузин остановился, и Барр вышел.

Глава 27

Завтрак на площади Дьюпон. Было довольно прохладно, зато не беспокоили наркоманы и трансвеститы, пребывавшие где-то в своих маленьких бессознательных и искаженных мирах. Несколько пьяных валялись как бревна. Но солнце уже взошло, и он чувствовал себя спокойно, как-никак он все еще агент ФБР с увесистой штукой в кобуре за пазухой. Кого ему опасаться? Он не пускал ее в дело пятнадцать лет и редко покидал свой кабинет, но на досуге любил выхватывать ее и, не глядя, стрелять в цель.