Дело о пеликанах

— Должен ли я взять с собой жену?

— Нет. Она не приглашается.

— Будет ли твоя подруга разгуливать по берегу в бикини? Так, чтобы позабавить нас?

— Возможно.

— У-у, я не могу поверить этому.

— Ты можешь снять домик рядом с нами, и мы устроим бал.

— Прекрасно. Просто прекрасно.

Глава 13

Телефон прозвонил четыре раза, включился автоответчик, на всю квартиру прозвучал записанный на пленку голос, раздался сигнал, но сообщения не последовало. Вновь четыре звонка, та же последовательность, и вновь тишина. Через минуту он зазвонил опять, и Грэй Грантэм схватил его, протянув руку из кровати. Он сел на подушку и попытался что-либо разглядеть.

— Кто это? — спросил он с болью в голосе.

За окном стояла непроглядная темень. Голос на другом конце был тихим и робким.

— Это Грэй Грантэм из «Вашингтон пост»?

— Да, это я. Кто звонит?

— Я не могу сообщить свое имя, — медленно произнесли на другом конце.

Пелена с глаз спала, и он смог разглядеть часы. Они показывали пять сорок.

— О’кей, забудьте об имени. Почему вы звоните?

— Я видел вчера вашу статью о Белом доме и кандидатах на назначение.

— Это хорошо. Не только вы, но и миллионы других. Почему вы звоните мне в такое неприличное время?

— Извините. Я звоню по пути на работу из телефона-автомата. Я не могу это делать из дома или из конторы.

Голос был чистый, хорошо поставленный и, похоже, принадлежал интеллигентному человеку.

— Из какой конторы?

— Я адвокат.

Здорово. В Вашингтоне насчитывалось около полумиллиона адвокатов.

— Частный или государственный?

— Я… я лучше не буду говорить, — последовало после легкого колебания.

— О’кей, я лучше буду спать. Зачем конкретно вы звоните?

— Я, возможно, знаю кое-что о Розенберге и Джейнсене.

Грантэм сел на край кровати.

— Что, например…

Последовала более долгая пауза.

— Вы записываете наш разговор?

— Нет. А нужно?

— Я не знаю. Я действительно очень напуган и смущен, господин Грантэм. Я бы предпочел, чтобы вы это не записывали. Может быть, следующий звонок, о’кей?

— Как хотите. Я слушаю.

— Этот звонок можно проследить?

— Наверное, можно, я полагаю. Но вы же звоните из телефона-автомата, правильно? Какая вам разница?

— Я не знаю. Я просто боюсь.

— Все нормально. Я клянусь вам, что не делаю запись и не буду пытаться определить, откуда вы звоните. Так что вы имеете в виду?

— Ну, я думаю, что мне, возможно, известно, кто убил их.

Грантэм вскочил на ноги.

— Это довольно ценные знания.

— Эти знания могут погубить меня. Вы думаете, они следят за мной?

— Кто? Кто должен следить за вами?

— Я не знаю. — Голос зазвучал так, как будто говорящий смотрел через плечо.

Грантэм ходил вдоль кровати.

— Успокойтесь и назовите мне свое имя, о’кей. Я обещаю, что оно останется между нами.

— Гарсиа.

— Это не настоящее имя, не так ли?

— Конечно, нет, но это все, что я могу.

— О’кей, Гарсиа. Расскажите мне.

— Я не совсем уверен, но мне кажется, что я натолкнулся на кое-что такое в конторе, чего не должен был видеть.

— У вас есть копия этого?

— Возможно.

— Послушайте, Гарсиа. Мне позвонили вы, правильно? Вы хотите говорить или нет?

— Я не уверен. Что вы станете делать, если я расскажу вам кое-что?

— Тщательно проверю это. Если мы будем намерены обвинять кого-то в убийстве двух судей Верховного суда, то, поверьте, информация об этом будет преподнесена очень деликатно.

Наступила очень долгая тишина. Грантэм замер у кресла-качалки и ждал.

— Гарсиа! Вы у телефона?

— Да. Можем мы поговорить позднее?

— Конечно, но мы можем поговорить и сейчас.

— Я должен подумать над этим. Я не ел и не спал неделю. Я не в состоянии мыслить рационально. Я, возможно, позвоню вам позднее.

— О’кей, о’кей. Это отлично. Вы можете позвонить мне на работу в…

— Нет. Я не буду звонить вам на работу. Извините, что разбудил вас.

Он повесил трубку. Грантэм посмотрел на ряд кнопок на своем телефоне и набрал семь цифр, подождал, затем набрал еще шесть, а затем еще четыре. Полученный номер он записал в блокнот у телефона и положил трубку. Телефон-автомат находился на Пятнадцатой улице в Пентагон-сити.

Гэвин Вереек проспал четыре часа и поднялся в состоянии алкогольного опьянения. Через час, когда он прибыл на службу, алкоголь начал выветриваться, а боль в голове слегка отпустила. Он проклинал себя и ругал Каллагана, который, несомненно, будет спать до полудня и проснется свежим и бодрым, готовым лететь в Новый Орлеан. Они ушли из ресторана в полночь, когда тот закрывался, затем заваливались в несколько баров, все шутили, что не смогут попасть на пару порнографических сеансов, поскольку их любимый кинотеатр был взорван. Таким образом, они пили до трех или четырех часов.

В одиннадцать Вереек должен был встретиться с директором Войлзом. Ему было крайне необходимо появиться трезвым и собранным, что казалось невозможным. Он приказал секретарше закрыть дверь и объяснил ей, что подхватил ужасный вирус, возможно, гриппа, и что ему необходимо побыть одному, если только не случится что-либо из ряда вон выходящее. Она внимательно посмотрела ему в глаза и, как ему показалось, все поняла. Ведь запах пива обычно не исчезает после сна.